Нобелевский лауреат

Скорее всего, это дело рук маньяка, похитителя писателей, который или сильно их ненавидит, или, наоборот, нежно привязан к ним, или сам не ведает, что творит.

Они даже не уверены, что видеозапись — это не постановка. Действие разыграно настолько примитивно, что даже дети бы справились…

Ванда почти столкнулась с Крыстановым в коридоре.

— Ты куда? — спросил он.

— Я в Малиново.

Он что-то крикнул ей вслед, но она даже не обернулась.

В очередной раз Ванда Беловская пребывала в том состоянии, которое не могла объяснить.

Она не могла утверждать, что у нее нет никакого плана.

Но также не могла и отрицать это.

12

Почти на самом подъезде к Пернику главная магистраль была перекрыта. Из-за случившейся там аварии все машины заворачивали, направляя по проселочным дорогам, о которых Ванда раньше даже не слышала. Второстепенное, изрытое ямами шоссе просто изнемогало под тяжестью колонны автомобилей, которые ползли по нему со скоростью, не превышающей десяти километров в час. Стояли последние дни апреля, а пекло так, словно начинался август. Этот ветреный, жизнерадостный месяц, который кокетливо любил удивить то внезапным возвращением зимы, то летней жарой, все никак не мог решить, к какому сезону он принадлежит, хотя с усердием пытался изображать их смену.

В апреле, как правило, ничего не случалось. Люди были всецело заняты повседневными заботами, лишь изредка замечая потуги апреля обрадовать их свежим фоном городской зелени. Они с нетерпением ожидали лета, но после него со скрытой тревогой начинали ждать наступления зимы. Словно времена года хранили какую-то тайну, которой люди боялись, но тем не менее, жаждали побыстрее узнать.

Наверное, тайну времени, которая в своей бесконечности выглядела так, словно постоянно обновлялась, повторяясь из года в год.

Все, кого она знала, рассчитывали на подобное повторение, жили, уповая на него. Да, перемена, но уже знакомая — вот, что им придавало сил. Она дарила им ощущение надежности, вселяла обманчивую уверенность в том, что, несмотря ни на что, удастся защитить себя от биологического ритма, навязанного им матерью-природой.

Даже в этом бедном шахтерском крае, чьи «прелести» никогда не радовали глаз, природа очень постаралась, чтобы сделать его более привлекательным. Весенний пейзаж по обеим сторонам дороги напоминал рекламу экспортного продукта: деликатно намекая на то, что этот продукт дешевый, хотя и не выглядит таким.

Однако Ванда не замечала приветливую зелень вокруг себя. Ей было жарко, и медленное движение машин ее безумно раздражало. К тому же она не знала точно, где находится. Просто ползла за другими, хотя подозревала, что далеко не все направляются туда, куда ехала она. Позади оставались развилки, от которых отходили дороги, скорее напоминавшие раскисшие от грязи узкие улочки. Указатели почти не попадались, и Ванда лишь приблизительно могла определить правильное направление к Малиново. Карты у нее тоже не было, что в очередной раз заставило ее принять решение обязательно купить себе карту и положить ее в бардачок.

Хотя, вряд ли она это сделает. Потом опять забудет, и вспомнит лишь тогда, когда снова не будет знать дороги.

«Человеку явно нужны подобные мелкие, досадные темы, на которые он может рассуждать, даже вслух, с самим собой», — подумалось Ванде. Когда все уже исчерпано, даже это помогает. Особенно, если естественное состояние человека — одиночество.

Конечно, она всегда может разговаривать с Генри. Но там нужно подбирать слова, потому что ящерица ни в чем не виновата. А вот себе Ванда могла и нагрубить, и беспощадно отругать, потому что считала, что это — дисциплинирующий фактор. Она может поносить себя, угрожать, тыкая пальцем, это даже доставляло ей удовольствие. Возможно, чувство исполненного долга по отношению к кому-то другому.

В конце концов Ванда не выдержала и свернула на следующей развилке. Она избрала эту боковую дорогу, которая издали показалась ей асфальтированной и пустой. Кроме того, по ее расчетам, дорога должна была привести ее если не в само Малиново, то куда-то поблизости.

Спустя двадцать минут она и впрямь достигла села, что ее несказанно удивило. На этот раз Малиново показалось ей другим, может быть, потому, что в прошлый раз они въехали в него с противоположной стороны. Было несколько странно, что к такому заброшенному, неприглядному месту ведут целых две дороги. Еще более удивительным был тот факт, что село, располагавшееся недалеко от столицы, запустело так, словно было заброшено в некий недоступный горный район. Может быть, Малиново было демографическим феноменом, в таком случае, это объясняло положение вещей. Но, возможно, была и иная причина. Во всяком случае, село отличалось от других сел в этом районе, будто в нем имелось что-то такое, что прогнало всех людей, и только те, у кого не было другого выбора, остались здесь жить.

Ванда вспомнила о безработном мэре и решила разыскать сначала его. Но перед этим нужно было перекусить, потому что голод, на который в последнее время она старалась не обращать внимания, напомнил о себе — под ложечкой засосало.