Ниже нуля

Связь стала хуже, и в ушах Роберто раздался встревоженный женский голос, пытающийся говорить уверенно.

– Ок, кто там теперь?

– Привет, Наоми. Меня зовут Роберто. Я хотел бы поговорить с тобой.

– Ладно, а почему первая женщина отключилась?

– Она беспокоится о тебе и хочет разобраться с ситуацией, как и я (до Диаза донесся мужской голос, выкрикивающий что-то вроде «Спроси его, что за фигня здесь творится!»). – Рядом с вами находится кто-то еще. Как его имя?

– Трэвис. Мы охранники на складе.

– Ок. Ты не могла бы оказать мне услугу и попросить Трэвиса заткнуться, пока мы беседуем?

Ее голос стал глуше, когда она произнесла: «Он говорит, чтобы ты заткнулся». После паузы послышалось неразборчивое бормотание, которое вскоре стихло.

– У нас тут серьезная проблема, – произнесла Наоми, обратившись к Роберто. – Какой-то вирус или грибок…

– Второе. Я знаю о нем больше, чем кто-либо еще. Вы сейчас в безопасности?

– Мы заперты в складской ячейке.

– Ок, могло быть и хуже. Пока оставайтесь там.

– Ясно. Но как долго? Вы посылаете людей?

– Кто-нибудь входил в прямой физический контакт с этим? Вы имеете представление о последствиях?

– Да.

– Дерьмо, –  прошептал Роберто одними губами.

Трини бросала на него взгляды так часто, как только могла, проезжая по местному Мосту Столетия со скоростью девяносто километров в час.

– Алло?

– Мне просто кто-то звонил, – солгал он. – Как много людей заражено?

– Думаю, только один.

– И он находится на складе?

– Да. Он пытается добраться до нас…

Опять раздались возгласы того парня, Трэвиса.

Наоми что-то затараторила, повторила: «Ок, ок, ок», и переключилась на Роберто.

– Здесь еще олень. Он тоже заразился.

– Где он сейчас?

– Он взорвался.

– Внутри здания или снаружи?

– Вы вообще меня слышали? Он взорвался.

– Да, я понял. Но где именно? Поверьте, это важно.

– В коридоре, – произнесла она недовольным тоном, но Роберто вздохнул с облегчением: значит, все произошло в помещении.

И Диаз продолжил:

– Слушайте меня, Наоми. С вами все будет в порядке. Вы позвонили туда, куда нужно, и тому, кому нужно. У вас отличные инстинкты, и они вас не подвели. Сейчас наступило время довериться кому-то еще. Я еду к вам, и мы знаем как делать. Мы имели дело с этим раньше и понимали, что рано или поздно эта проблема снова возникнет. Я буду у вас… – он взглянул на Трини.

– Меньше чем через час, – ответила та.

– Меньше чем через час. Оставайтесь там, где вы сейчас. Не открывайте дверь. Не звоните никому. Даже в Форт Бельвуар. Та женщина будет связываться с вами каждые десять минут. Говорите только с ней или со мной. Вы поняли?

– Что вы собираетесь предпринять?

– Скажите, что вы поняли.

– Поняла.

– Кому вам следует звонить?

– Никому. Та женщина будет звонить мне каждые десять минут.

– Пять с плюсом, Наоми. Передайте Трэвису, чтобы он не волновался, а то он похож на человека, который может запаниковать и попытаться выбраться. Этого делать ни в коем случае нельзя.

– А олень-то почему взорвался?

– Знаю, звучит безумно. Я вам все расскажу, когда буду на месте. Ждите. Один час. – он закрыл ноутбук, вытащил гарнитуру и потер голову.

– Три человека и олень? – произнесла Трини.

– Один заражен, и он еще в здании. Двое других здоровы, заперты в складской ячейке. Животное внутри, но уже разлетелось на куски.

– С этим, пожалуй, мы справимся.

Он пожал плечами.

– Ты шутишь? Да это дар божий. Будем надеяться, что управимся за час.

Трини кивнула, не отводя глаз от дороги, взвешивая услышанное. Наконец она высказала мучившие ее мысли вслух.

– Им ведь конец, да?

Роберто задумался.

– Вероятно.

Ответ ему не понравился, он подумал еще, но в итоге все равно ответил так же:

– Вероятно.

21

Первые пятнадцать минут прошли неплохо. Майк вроде бы присмирел и теперь просто сидел на полу между ячейками 231–232, остекленевшим взором глядя на металлическую дверь. В голове у него билась одна-единственная мысль: он должен попасть внутрь.

Мне нужно попасть внутрь, дверь закрыта, я должен попасть внутрь, дверь закрыта.

Что касается решения данной проблемы, его мышление сейчас работало далеко не на полную катушку, но старалось как могло и предложило несколько вариантов. Первая стратегия базировалась на отрывке песни, которую любил его отец и которая проигрывалась в глубинах подсознания – нечто о том, чтобы броситься на стену.

Однако метод оказался неэффективным.

Он, похоже, выбил плечо, ударившись о металл, и точно сломал два пальца, когда рухнул на бетонный пол. Мизинец правой руки торчал под таким углом, какого Майк никогда раньше не видел, но мужчина не придал этому особого значения.

Он вообще почти ни о чем не думал.

Должен попасть внутрь, дверь закрыта, попасть внутрь.

Стратегия номер два включала целенаправленный поток блевотины, на сей раз через щель приподнятой двери. Но саму идею затмевала боль в пальцах, сломанных, когда Наоми опустила на них дверь.

А стратегия номер три была, как говорится, еще в разработке.