Ню

– Люсь, а Люсь! Представляешь, у меня тут самая кульминация! Иди сюда, помоги, а…

– Иду, иду, иду…

– Слушай, а бутербродик не сделаешь? А то на меня всегда в напряженные моменты голод нападает – ты же знаешь. И чтобы, как я люблю – сыр, колбаска… И чайку бы, а? Понимаешь, финиш, ну вот – финиш…

Я ворчу что-то про то, что не служанка, а сама – ужасно рада, ведь поначалу-то, когда – только-только видеть перестал – он ничего, вот совсем ничего не просил. Все – сам… Будто стыдился. Будто не было стольких лет – вместе. Будто не хотел, чтобы я была не только жизнью его, но и глазами – тоже. Потому что – страшно. От глаз ничего не скроешь. Особенно, когда они обращены вовнутрь. Особенно – своей собственной слабости.

Но – книга… Книга могла бы помочь…

5

– Сколько звезд на небе?

– Не все ли равно. Главное – в другом.

– В чем же?

– Хватит ли времени – все их пересчитать…

– У меня ничего не выходит…

– Что? Что не выходит?

– Ничего. То есть – все. Я не знаю, как ее закончить. А ведь концовка – самое главное. Без нее никуда. Помоги мне, Люсь, а?

Он никогда раньше так не говорил, во всяком случае – со мной. Никогда. Но с тех пор, как мы пишем книгу, он совсем перестал меня… стесняться. Сторониться… Он говорит. О своих страхах, о боли, обо всем. Пусть не напрямую, пусть через книгу, но – говорит. Настолько откровенным можно быть только с самим собой. Или с тем, кого любишь и кому веришь – как себе.

Значит, у нашей любви – второе дыхание?

Или все-таки он говорит сам с собой? И опять выходит, что меня – нет?

– Ну, вот. Давай поглядим вместе, Саня…

– Нет. Я не знаю. Это все бесполезно.

– Саня, такого слова – нет. Нет – и все…

– Откуда тебе знать?

– А вот – знать! Во всем есть свой смысл и своя польза.

Стоп! Ну, куда меня занесло. Сейчас, вот сейчас он произнесет эти непоправимые слова, и снова меня отбросит назад – от него, его рук, его губ, запаха… Господи, если ты есть, научи меня, как ответить – на эти его слова… Они вот-вот сорвутся с его языка…

– И какая же польза в том, что я…

Только бы… Ну…

– Даже в этом – в том, что ты потерял зрение – тоже – да! Вот в этом! – я хлопаю ладонью по крышке компа. – Это же на Букера тянет, не меньше, ты сам знаешь! Разве – нет? Ну – скажи…

И я обнимаю его и пью его запах, и обмираю – ну?

А он что-то там ворчит, но, вроде – улыбается. Опасность миновала, я – рядом, я – нужна.

Значит – я существую?

Чертовски это приятно – существовать… Попробуйте, а…