Ню

– Вы левша? – спросила я.

– Да. А как вы узнали?

– Ваша левая рука… Она будто живет сама по себе.

– Вот как… А что еще вы можете обо мне сказать?

– Вы ужасный зануда. Самоуверены, но не с женщинами. Живете один, но не одиноки. Обычный набор гения.

– А почему вы решили, что я гений?

– Я… Просто увидела ваши работы.

– Вы кто?

– Я? Счастливая женщина…

– Счастливые не кричат на каждом шагу, что они счастливы.

– Я и не кричу. Я сказала только вам и по секрету.

– Зачем?

– Мне вдруг стало страшно.

– Из-за меня?

– Может быть. Мне показалось…

– Что? Говорите.

– Что я не так уж и счастлива, на самом деле… Знаете, человек доволен уловом до тех пор, пока не увидел, какую рыбу вытащил из воды его сосед.

– И как ваш последний улов?

– Я… Мне… Это вопрос слишком в лоб. А мы все еще держим дистанцию.

– Вы так думаете?

– Мне так кажется.

– А если я вас поцелую?

– Вы лишь узнаете мой вкус.

– Для художника это немало.

– Иногда единожды попробовать – значит пристраститься.

– А вы любите… пробовать?

– Очень. Но об этом нам тоже рано говорить.

– А нельзя ли презреть условности и сразу же перейти к делу?

– К чему торопиться? Прелюдия – это праздник.

– Так говорят женщины, не знавшие настоящего счастья. А вы сказали, что счастливы…

– Вот как? Еще немного – и я начну вам верить.

– У вас просто нет другого выхода.

– Это я уже поняла.

– И?

– Мне немного странно. Непривычно. Но чрезвычайно интересно…

– Для начала – совсем недурно.

И он, наконец, соизволил отвести глаза от моего тела и сделать заказ.

…Мы пьем обжигающий, крепкий черный кофе и… Вот что, давайте, я вам его опишу.

Средних лет, примерно до сорока пяти, (потом я узнала, что ему сорок восемь). Невысокий, подвижный, живой. Нависшие брови, упрямые скулы, бритый череп почти идеальной формы. Глаза за стеклами очков – глубокие, зеленые, с ухмылкой. Мальчишка, сильный, уверенный в себе мальчишка.

В общем – совершенно не мой тип. Ничего аристократического, богемного. Ничего рокового. Держится нахально – талант.