Нищий

- Приказ? Приказ был один - проникнуть в гостиницу, обыскать и найти украденные у казны камни, украденные государственным преступником Викором и устранить всех, кто там был. Этого требовала государственная необходимость - государство - это я. А раз это надо мне - значит надо и государству. Вот только непонятно - как ты выжил? Мне сказали, что все в гостинице погибли! Впрочем - это уже не имеет значения - скоро погибнешь и ты - каждые четверть часа посты обходит проверяющий - сейчас ты будешь обнаружен.

- Последний вопрос: капитан Блисторн был в курсе твоих планов?

- Этот болван? Он всё ещё в плену своих понятий о чести, глупые разговоры об офицерстве, о чести боевого офицера! Дурак ! Для политика слово честь не только пустой звук - это вредное, разрушающее политика понятие! Неужели ты думаешь, что я стал бы канцлером в таком молодом возрасте, если бы придерживался каких-то понятий о чести?

- Мне всё ясно. Пора умирать, канцлер - мне надо идти.

Гроткорн, видимо, так до конца и не верил, что его пришли убивать - такие важные государственные люди почему-то верят, что они бессмертны, что их защитит эта куча охранников, деньги, государство - которое они нещадно обкрадывали.

Нож вошёл ему в сердце легко, как в масло. Я, когда представлял этот момент, момент, когда я буду казнить негодяя, видел, как отрезаю ему части тела, и он умирает в муках...но разве мне от этого станет легче? И я просто убил его. Негодяй дёрнулся пару раз и затих.

В коридоре послышались голоса, шум:

- Здесь! Они вошли к канцлеру! Все уже подняты, им не уйти! Вы идите под окно, остальные стерегут тут - им не уйти!

Подумалось - похоже ты влип, братец Витя... - 'наверх все товарищи, все по местам, последний парад наступает'?

Осмотрелся - что я имею? Выхода нет - похоже - кирдык?

За дверями крики:

- Эй, сдавайтесь! Всё равно возьмём! Лучше сами!

Шалите - лучше себе глотку перерезать, чем сдаваться. Сел на кровать, рядом с трупом, положил голову на руки, опёршись на локти в позе роденовского мыслителя, задумался: вот так, всему конец? Витя, сознайся, а зачем ты пёрся сюда? Ведь из чувства вины, не так ли? Покончить с собой хотел? Ведь ясно, что канцлер не лох, что охрана у него будет совсем не лоховитая, ты же знал, что отсюда не уйдёшь? Решил себе наказать? За погибшего Катуна, за девушку, за матушку Марасу и Амалона? А какой смысл в моей жизни - что, смысл в том, чтобы всё время приносить смерть? Чужим, своим - всем, кто рядом? Неужели такое моё предназначение в жизни? Сейчас вот подружился с гномами, эльфами - и им погибать? А может и правда мне сдохнуть - всем будет легче? Только вот как-то стрёмно уйти из жизни без боя - я никогда не сдавался, и сейчас не хочу. Можете взять меня - идите, пробуйте. Ваша работа такая - убивать таких, как я. Ну а я - ходячая смерть... Смерть? Ну, держитесь!

Я встал посреди комнаты, возле огромного дубового стола, сосредоточился и стал читать заклинания монотонным речитативом, вкладывая в них всё моё желание уничтожить этот вертеп, где жил подонок, его охранников, этот дом, это проклятое место.

Воздух как будто стал сгущаться, потрескивать, внезапно от лепнины на стенах, от потолка и стена стали проскакивать голубые искры... я услышал грозный рёв над головой, крики в коридоре, но не останавливался и продолжил читать. Потом остановился и замер, ожидая смерти. И она пришла.

Крыша дворца, внезапно, улетела, сорванная со стен громадным хоботом смерча, окна вылетели, рассыпавшись хрустальными обломками, сверкающими в свете вспышек молний. Было трудно дышать, как будто воздух уплотнился и стал густым, как варенье - мне подумалось - скорее всего, упало давление. В комнате закружились и завертелись вещи - занавески, книги, покрывала с кровати - сорвало балдахин , а потом закружило и саму кровать, стряхнув с неё труп канцлера. Труп тоже метался по комнате, ударяясь о стены и оставляя на них кровавые ошмётки. Я всё ещё стоял, оставаясь в самом центре вихря, где было относительно нетронутое пространство - глаз урагана. Но это пространство всё сжималось и сжималось - я не закрывал глаза, хотелось всё видеть в последние минуты жизни... Стены стали разваливаться, рёв достиг такой силы, что если бы я кричал, никто не смог бы услышать меня и на расстоянии полуметра. Наконец - удар по голове...и благословенная темнота. Последняя мысль была: ну, вот и всё...