Ньирбатор (СИ)

Я не знала даже, сможем ли мы с Лордом вернуться. В газете была фотография, сделанная в Тиране: на фоне оливковых рощ и террас, обнесённых каменной стеной, стоял конвой, состоящий из мракоборцев и других волшебников, — судя по безобразным цветастым, нарядам, — членам Ордена Феникса. Чванство министерских рож гармонично сочеталось с тупой героической восторженностью орденовских физиономий.

Поскольку мы ужинами без Лорда, Берта возомнила себе невесть что и забросала меня полными обиды взглядами. А под конец ужина так и вовсе раскричалась:

— Волдеморт не стоит того, чтобы ты благоговела перед ним! — резко выпалила она тоном судьи, зачитывающей приговор.

Я хотела было сказать какую-нибудь гадость, но прикусила язык.

— Он — конченый человек! — не умолкала Берта, мученически вознося глаза к небу. — Он целыми днями занят только тем, что изображает из себя небожителя!

Я подождала-подождала, и моё терпение лопнуло. Я выхватила сложенный «Ежедневный пророк» из кармана своего платья и бросила Берте в лицо.

Но в последний миг одумалась. С моей стороны было чистейшим милосердием испепелить газету.

Берта даже не поняла, что произошло.

— Криспин обязательно приедет за мной... — безжизненно бросила она, её взгляд остекленел. — Ты бы тоже хотела, чтобы тебя кто-нибудь так любил.

Внутренне замерев, я лишь сказала:

— В один прекрасный день ты наконец поймешь, что Криспин, которого ты боготворишь, преданно служил этому небожителю.

Мне пришлось вернуться во двор, чтобы согнать всю злость на мертвой фауне.

Я всё-всё сделаю для него. А когда уже буду дома, первым делом потребую вернуть мне портрет Кровавого Барона.

«Остановись! — пищал внутренний голос. — Ещё пару месяцев назад ты о нём ничего не знала. А теперь убиваешь ради него! Что будет завтра? А послезавтра?»

С болезненным вздохом я вырвала с корнем куст гнилых роз.

То же, что сегодня. И завтра, и послезавтра. Так будет всегда.

Комментарий к Глава Седьмая. And She Cried Mercy Название главы — из песни Ника Кейва «Mercy»

And she cried ‘Mercy! Have mercy upon me!’

And I told her to get down on her knees.

И она умоляла «Сжалься! Сжалься надо мной!».

И я велел ей пасть на колени.

Или другой перевод:

Она взмолилась о пощаде,

И я велел ей встать на колени.

https://youtu.be/sQM8G2ZjPrw

====== Глава Восьмая. Душа Волдеморта ======

To release the soul, one must die.

To find peace inside, you must get eternal.*

“Life Eternal”

Mayhem

Пятница, 1 июля 1964 года

Утренний свет лился сквозь cтавни, золотя плетеный ковpик на полу, когда я очнулась от потpeвожившего мой слух шевеления. Массивная змеиная голова возвышалась над изголовьем моей кровати. Нагайна в упор уставилась на меня своими орехово-карими глазами.

Внезапно я ощутила боль в правой руке, которая была под подушкой. Оказывается, я всю ночь сжимала в ней палочку и кинжал, сражаясь с Железными Перчатками, Лейстрейнджами, кентаврами, упырями и Орденом Феникса. Им всем приспичило потревожить мой ночной покой. Я тряхнула головой. Ё-моё, ну сколько можно?! А чтоб фестралы накормили ими своих птенцов!

А теперь на меня неотрывно смотрели глаза кобры, будто пытаясь заморозить кисель внутри моей черепной коробки.

Какая же печаль заложила эту тонкую складку там, где у людей расположены брови? А эти кривые лучи в уголках глаз, откуда они? А вмятинка на подбородке совсем как у госпожи Катарины...

Загадочность Нагайны продолжала будоражить и беспокоить меня в равной степени. Когда я, однако, осведомилась у Лорда о её статусе крови, его ответ превзошёл даже эту загадочность. «Чистокровные в своём большинстве — это бecтолочи, не стоящие моего внимания и времени, затраченного на разговоры о них, — ответил он с каким-то злocтным апломбом. — Они ничего не умеют, кроме как находить племенных кобыл из надлежащегo табуна для создания очередного поколения бестолочей».

Короче говоря, я ничего не узнала о происхождении Нагайны. У меня даже закрадывалась мысль, что она нарочно в моё присутствие не выходит из змеиного облика, дабы я не смогла ничего у неё выведать. Что ж, это её право. Но как же досадно...

Пристально и без наслаждения я изучала лик змеи, а она, словно всё понимая, хлопала ресницами и продолжала смотреть.

— Как же все-таки обстоят дела с тобой, Нагайна? — Повернувшись на бок, я заговорила к ней как можно благожелательнее, подражая голоску госпожи Катарины, которым она обращается ко мне, когда я болею. — Неужели ты впрямь этого хочешь? Хочешь... эм, приютить ломоть его души? Конечно, это твой выбор. Но я бы хотела услышать от тебя, как ты обосновываешь такое желание. И тебе совсем не обязательно прямо сейчас быть змеей, мы могли бы потолковать по-человечески. Тебе ведь недолго осталось в теле человека...

Нагайна всё так же смотрела на меня в своего рода ритуальном молчании.

— Пойми же, после сегодняшнего обряда мы уже не сможем поговорить... А в библиотеке Ньирбатора нет учебников парселтанга.