Ньирбатор (СИ)

Я мысленно ругалась на чём свет стоит. «Беллатриса незамедлительно должна узнать об этом», — мелькнула безрассудная мысль. А Волдеморт уже протягивал Нагайне ломтик персика в шоколаде. Она облизывала тающий шоколад, уделяя пpoцессу явно больше внимания, чем требовалось. Потом он взял ещё один ломтик и провел им по её губам. Прошипев что-то, Нагайна ухватила персик зубами и принялась жевать с такой медлительностью, будто весь мир подождёт.

В этот момент я получила новый урок: Нагайна действительно не имела совершенно ничего общего с со всеми знакомыми мне женщинами. С одной стороны, она держала себя довольно по-светски, а с другой, походила на аборигенку колоний. Кто проклял её или её мать, остаётся для меня загадкой, но мне нет нужды её разгадывать. Лорд сам всё узнает и мне расскажет.

— Она может cъесть всю коробку, — перевёл Лорд.

Счастье-то какое привалило...

— Никогда бы не заподозрил в тебе склонности к обжорству, дорогая. Когда мы соединимся, тебе больше не захочется ни персиков, ни шоколада.

— А чем она будет питаться? — деловито откашлявшись, спросила я.

— Всеми, кто перешёл мне дорогу.

Поднявшись с кровати, Лорд прошёл к своему письменному столу и, опершись о край стола руками, продолжил лобызать Нагайну взглядом.

— Можно задать откровенный вопрос, милорд?

— Говори.

— Какой смысл менять жизнь маледиктуса на жизнь крестража? В чём её выгода? Такая самозабвенная покорность настораживает. — Озвучив свои сомнения, я смотрела на Нагайну в надежде получить от неё ответ, но Лорд сам ответил:

— Она хочет жить вечно и ничего не бояться. Вполне бесхитростные желания, не так ли, Присцилла? — сухо промолвил Лорд с намёком на меня саму. — Сейчас она приноравливается к моему присутствию. Ей предоставлено все необходимoe, она всем довольна и хочет угождать мне во всём. — Лорд держался так, чтобы у меня не оставалось сомнений в том, кто здесь контролирует ситуацию.

— Жить вечно и ничего не бояться, — повторила я, глядя на руку, на которую Нагайна положила голову. Рука была маленькой и что странно — усеянной отметинами лет, словно крапчатый oceнний лист. Ногти были коротко подстрижены, и она не носила колец, за исключением... неужели это было обручальное кольцо?.. — И вы намерены использовать её желание подобно тому, как заманивают голодную собаку, держа перед её носом кусок мяса? Не так ли, милорд?

— Присцилла… — В его голосе прозвучало предупреждение.

— Милорд обладает удивительной способностью видеть то, что другие люди не замечают, — заговорила Нагайна охрипшим голосом, будто человеческая речь причиняла ей неудобства. — Когда я смотрю на себя глазами Милорда, мне нравится то, что я вижу.

Я вскинулась, словно меня окатили холодной водой. Нагайна так и лежала на животе, а по тому, как шевелилась простынь, можно было видеть, как вздымалась её грудь. Натуральная змея, дери её балрог.

— Ну ладно тогда... — буркнула я. Неловкость становилась пыткой. — Тогда я пойду.

— Останься здесь.

Я посмотрела в голубые глаза Волдеморта. В них больше не было ни самодовольства, ни проницательности. В них отражался приказ и обещание боли, если в своей ревности я вспылю и наломаю дров. Этого было для меня достаточно.

Я села на стул, едва не задохнулась от нахлынувших чувств. Лорд улыбнулся, но глаза его говорили совсем о другом.

Я отвернулась и с притворным интересом уставилась на висевший на стене портрет усатой матери Вальдрена. Недовольный моим замешательством, Лорд довольно нежно взял меня за подбopoдок и повернул лицом к себе.

— Я всё ещё вижу затаенную злость в твоих глазах...

— Для вас это ровным счётом ничего не значит...

— Ты в этом уверена? — едва слышно спросил Лорд.

— Я думала, что рассудок сослужит вам гораздо лучшую службу, чем похоть...

Он задумчиво склонил голову набок и погладил моё напряженное лицо. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы вспомнить с кем я говорю.

— Но недооценивай Нагайну, — вкрадчиво произнёс Лорд, всматриваясь в моё лицо, будто я смогла бы в мгновение ока стереть недовольную гримасу. — Она может показаться обездоленной и даже в чём-то жалкой, но у неё холодная голова. Держу пари, что она наделена стратегическим чутьём. О лучшем сосуде я и мечтать не мог... — Волдеморт говорил с таким важным видом, что я бы не удивилась, если б он заговорщицки мне подмигнул. — Я награжу тебя за весь твой труд, Присцилла. Даю тебе слово.

— О!.. — произнесла я, не зная, что сказать. Мне было так стыдно за свою эмоциональность, а когда он положил руку мне на плечо, в моих глазах почти прорвалась плотина.

— Когда она станет моим сосудом, — сказал он, сжимая мое плечо сильнее, — то будет ценить тебя так, как я.

Я закрыла глаза. Грудь болезненно сжалась. Сосудом. Если бы. Они будут одним целым.

Лорд уже исчез за дверью ванной комнаты, и мы с Нагайной остались наедине. Сил не было смотреть на неё. Хотелось наложить на неё заклятие невидимости, и застелить его постель, будто там сроду никто не лежал.

На письменном столе Лорда был утренний выпуск Ежедневного Пророка, и я углубилась в него. Радоваться было нечему.

МУНГО ПЕРЕПОЛНЕНА ЖЕРТВАМИ КРУЦИАТУСА