Ньирбатор (СИ)

Позавчерашнее перемирие с Лордом сопровождалось такими глубокими переживаниями и вызвало такие противоположные чувства — от безграничной радости до крайнего ужаса, — какие я не испытывала ещё ни разу. Я считаю, что важнее всего его поступки по отношению ко мне, а не брошенные в запале оскорбления и угрозы.

Мои отношения с Лордом изменились, и пока сложно понять, что с этим делать. Мы будто заключили нейтралитет; он не упоминает о случившемся в холле, собирается сам принести маггла в жертву, и всё по-прежнему: он командует, я подчиняюсь.

Но в то же время всё изменилось. Может быть, поэтому я не умерла, когда услышала его голос за дверью ванной комнаты, смежной с моей спальней.

«Он сейчас стоит в моей комнате, — я еле шевелила губами, обращаясь к своему отражению. — Будем надеяться, что он зашёл за «Лучафэрулом». Возьмёт и уйдёт. Батории, помогите мне»

Я вышла из ванной комнаты, едва не задев Лорда. Он стоял за дверью как истукан. «Милорд, подвиньтесь, из-за вас я еле дверь открыла», — чуть не сорвалось у меня с языка. Но я лишь улыбнулась. Как тут не улыбаться? Лорд Волдеморт больше не зол не меня. Он лишь смотрел на меня непробиваемым взглядом, требующим аудиенции.

Одиннадцать часов вечера — время для визитов не самое подходящее. Однако Лорд, видимо, так не считает. Выйдя из ванной, я пошагала в сторону окна, с каждым шагом увеличивая между нами расстояние, вселяющее мнимое чувство безопасности. Я заметила «Лучафэрула» на столике у двери. «Значит, уже нашёл… Но почему он тогда не уходит?»

Лорд Волдеморт уселся на диван и без особого энтузиазма оглядел мою комнату.

— Проходи, садись, — сказал он, находясь якобы в своей комнате.

— Благодарю вас, милорд. — Я покосилась на него и присела на краешек подоконника.

— Мрачновато у тебя тут, — сказал он, постучав пальцем по деревяшке столика. — В прошлый раз здесь было светлее.

— Если б вы предупредили меня, я бы приукрасила этот мрак к вашему приходу, милорд.

Он не отвечал, а был какой-то чересчур задумчив. Дождь барабанил по стеклам, словно аккомпанируя таинственным заклинаниям природы. Ночной ураган бушевал над деревней. Оглушительные удары грома сотрясали стекла в соседних домах. То и дело вспыхивали молнии, освещая комнату синим светом — и в этом свете лицо Лорда казалось высеченным из камня. Его взгляд пробежался по моему платью, словно он впервые его увидел. И взгляд его был озлоблен. Я нервно заёрзала. «Почему он так странно смотрит… — я лихорадочно размышляла. — Может быть, Лестрейндж что-нибудь наплёл обо мне?»

— Что-то случилось, милорд? — незлобиво спросила я.

Он не торопился с ответом, а откинул голову назад и снова смерил меня взглядом.

— Разве ты не должна носить платье Графини? — обронил он будто невзначай.

«Да уж. Госпожа многое ему рассказала». Я тяжело сглотнула и пожала плечами.

— Отвечай, — потребовал он таким тоном, будто я в чём-то провинилась.

— Милорд, апрель ведь. О каком бархате может быть речь?.. Легко Графине висеть в нём на портрете, а я живой человек, мне не…

— Живой человек, — процедил он с презрительной усмешкой, — тебя никогда не учили заклинанию охлаждения?

Мне на мгновение стала так противна его заносчивость, что хотелось выставить его вон.

— Извините, милорд, но какая вам, собственно, разница, во что я одета? — Я посмотрела на него, стойко удерживая его взгляд.

Красная кайма вокруг его зрачков полыхала. Не дождавшись иного ответа, кроме зрительного заряда ненависти, я быстро сменила тему:

— Не тратьте время на пустяки… Пожалуйста, милорд, — неуверенно протянула я, не сводя с Лорда взгляда. Он будто застыл. Каменный совсем. Хотя бы восковой был, но нет, каменная глыба. Ужас. — Может быть, всё-таки расскажете, что там с Лестрейнджем?

— Это тебя не касается, — ответил он, точно обломок айсберга вынырнул в голосе.

— Пожалуйста, хотя бы скажите, что он теперь…

— Тебе достаточно знать, — с расстановкой процедил он, — что всё улажено.

Я не смела расспрашивать дальше, а лишь потупила взгляд.

Лорд тем временем призвал ярко-оранжевую корзинке с бисквитами, которая стояла на моём письменном столе, взял одно своими паучьими пальцами и принялся есть. При этом он поглядывал на меня, будто проверял, как я реагирую на то, что он позарился на бисквиты, которые Фери испек специально для меня и даже имя моё вывел на каждом. Бисквиты с вишнями в шоколаде, мои любимые. Нет никаких надежд, что Лорд и об этом не прознал. «Всеведущий Волдеморт… — я подумала. — Попытается ли он обратить против меня столь безобидную информацию? Разве что съест все бисквиты, чтобы в очередной раз продемонстрировать, что ему всё сходит с рук». Фери рад был испечь для меня лакомства, хотя он травмирован наказанием за подслушивание. Его уши сейчас багровые с гадкими прожилками и ужасно болят.

Пока Лорд был занят пожирательством, мои мысли опять вернулись к Лестрейнджу. Я удовлетворяла свою потребность в отмщении фантазиями о том, как намотала на пальцы волокна его зрительного нерва, запихнула ему в глотку вместе с левым глазом, и он поперхнулся, едва успев проглотить правый.