Ньирбатор (СИ)

— У меня нет особой причины, милорд, только смягчающие обстоятельства. Я привыкла к «Розе», единственной и неповторимой... а в дом Бартока мне несколько неудобно идти, ведь там вы проводите собрания Пожирателей. — Я старалась говорить откровенно, хотя это и прозвучало жутко нелепо. Его взгляд продолжал скользить, а меня бросало в жар.

— Ты не идёшь в дом Бартока. Ты идёшь в мой кабинет. Завтра, поняла?

— Да, милорд.

Он уставился на меня, а я перевела взгляд на его пуговицы и, чтобы не не расклеиться, попыталась их сосчитать. Вскоре он снова уселся и углубился в свиток. Я смотрела невидящим взором в свою тетрадь. От молчания Лорда у меня начинало звенеть в ушах. «Чем ему так не угодила вельва Дагни? — размышляла я, сворачивая страницу в трубочку. — Это великая вельва, все конунги ей внимали. Или ему не по вкусу, что задействовано свинопасов? Но свинопасы-то королевские... А наши обычаи он назвал не иначе, как причудами. Сам чудит... Госпожа опять звала его на ужин, а когда он отказался, она никак не унималась: «Если это не покажется дерзостью, позвольте предложить вам выпить со мною чашечку чаю...» Он лишь склонил голову набок и, не сказав ни слова, сановито удалился. Наверняка ему до смерти осточертело её пустое сотрясание воздуха... Не стоило говорить ему о костре. Подумает, что я из тех людей, у которых есть коварная привычка хвастаться своими гopeстями, соблазняя coбеседника завести о них разговор. Безропотность и повиновение — вот что называли добродетелью в XVIII веке. В XIX — повиновение и безропотность... Сейчас всё это бред сивой кобылы. Власть — вот истинная добродетель... Крестражи — вот единственно достойная тема... О Батории многогрешные, лишь бы он не повёл меня на заклание... Но Гарм же любил Аву... Любовь... «Дурью маяться», говорит Агнеса. Вот что настигло госпожу... Снова идти в его кабинет. Но там же Бауглир висит... Корифей древнего мира... О нет. А у Лорда характер пленительный, многогранный... Отчего это мои мысли стали такими тягучими и обволакивающими? Когда он подпёр щеку рукой, я лицезрела три цвета: чёрные волосы, белую кисть и красный ореол... Какой вздор, о чём я думаю? Почему это должно занимать меня? Но разве в последнее время я не предавалась непрошеным мыслям о... О чём это я? Да ни о чём — лишь о наваждении, невольно обретающем сладострастную направленность...»

— А сейчас ты погубишь нас обоих, — донёсся высокий голос. Он шел ниоткуда, казалось, он проникает сквозь стены и заполняет теплой волной всё вокруг меня. От этого голоса у меня мурашки побежали по спине.

Не прерывая раздумий, я отвлеченно наблюдала, как из половиц начала змеиться тонкая малиновая дымка... Какая прелесть... Почему я раньше не видела её? Есть птичка такая — малиновка, а ещё насекомые — малинески... Насекомые... Откуда в комнате Эржебеты были насекомые? Это невозможно... Что-то неладное творится с той комнатой... Насекомых в Ньирбаторе не бывает... Ньирбатор в мгновение ока заглатывает их... Это какая-то подсказка? Я ощущала совсем рядом с собой вкрадчивое движение. Что-то двигалось совершенно беззвучно и обогнуло меня, ничуть не задев. Еле заметное дуновение воздуха... Мягкий звук удаляющихся шагов.

Очнулась я только когда мне сдавило грудь.

Мигом вскочив, я сломя голову ринулась к выходу. Выбежав в коридор, я увидела, что Лорд уже стоял там, расслабленно прислонившись к косяку двери и скрестив руки на груди. Мое дыхание было затруднено, но я, чтобы не уронить остатки достоинства, попыталась это скрыть. Лорд смерил меня уничижительным взглядом. Его глаза полыхнули красным, узкие ноздри раздулись.

— Бездельница, — только и сказал он.

====== Глава Тридцать Третья. Дом Бартока ======

Each time I make my mother cry,

An angel dies and falls from heaven.

When the boy is still a worm,

It’s hard to learn the number seven

Cryptorchid, Marilyn Manson

Вторник, 9 марта 1964 года

Какой прелестной была малиновая дымка...

У меня с головы не выходит конфуз, имевший место в библиотеке. Лорд понял, что мои мысли очень не вовремя бросились врассыпную, и мне за это неловко. Небось счёл меня рассеянной и не шибко умной, если в таком месте позволила себе подобное.

Я впервые испытала на себе обратную сторону библиотеки Ньирбатора — впервые за восемь лет. Я всегда была настороже, когда в одиночку проводила там многочисленные вечера, — только в присутствии Лорда меня одолело необъяснимое наваждение. Не то мысли, не то грёзы заволакивали меня и я потихоньку уходила в тридесятое царство. Я могла, грубо говоря, умереть от недостаточного притока крови к мозгу. А если бы я не очнулась и не выбежала? Вернулся бы он за мной? Разве я не нужна ему? Кровь Годелота спасла меня на дуэли, но я считаю, что такое мнимое равнодушие Лорда может служить ширмой для чего угодно.