Ньирбатор (СИ)

Я сорвалась с места и выглянула в окно, выходящее на юго-запад — на расстилающиеся в низине крыши и закат, полыхающий над ними. Появилась луна. Мне пришло на мысль поговорить с Тодором Балогом, спросить, что он имел в виду, когда предостерегал меня. Возможно, ему что-то известно. Второпях я заплела волосы в драконью косу, накинула манто, вышла из замка и двинулась по тропинке в сторону города, шагая по хрустящей, белой, как толченое стекло, траве. Ветер воровато подвывал. Уже стемнело.

Добравшись до лачуги Балога, я сразу обратила внимание на то, что в непосредственной близости от неё вязы имели какой-то нездоровый вид. На ступеньках лежали гниющие брёвна, наполовину обожжены, а земля под окнами лачуги застыла в острых ледяных кристаллах.

Над домом Балогов тьму рассекал не свет луны, а причудливого вида дымка, что походила очертаниями на череп с чем-то, торчавшим изо рта.

Тодора дома не оказалось, — ни его жены, ни дочери. Я постучалась в дверь — тишина. Никто не отозвался. Тогда я решила поискать Балога, заведомо зная, что поиски будут непродолжительными — существует только одно место, куда сторож кладбища любит ходить вечерами.

По пути в «Немезиду» я несколько раз чихнула, несмотря на сильное согревающее заклинание, и проклинала анти-аппарационный барьер, наложенный на медье. «Не стоило брести в метель, — я размышляла, сердясь на себя за импульсивное решение. — Лучше бы провела вечер с госпожой. Поспрашивать бы её о том о сём. О портрете...»

Более всего мне хотелось отыскать портрет Стефана Батория, а это не так просто, поскольку он постоянно перемещается. К слову, замок тоже пакостничает — прячет портрет, но притом оставляет мне затейливые подсказки. Госпожа говорит, что Ньирбатор олицетворяет собой всех духов рода Баториев, и мне предстоит не один год, прежде чем я раскушу его естество. «Распечатывай люки один за другим, без спешки, время от времени, — так советует мне госпожа с тех самых пор, как приютила меня, — и замок привыкнет к тебе, и откроет тебе свои тайны»

Пока я размышляла о том, смогу ли отличить портрет Батория от портретов остальных бородачей, я не заметила, что кое-что изменилось. Будь я понаблюдательнее, я бы раньше заметила, что воздух вокруг меня будто подменили. «И улицы отчего-то пустуют», — запоздало подумала я и съёжилась от внезапно накатившего страха.

Оглянувшись по сторонам, я увидела причудливые сгустки тумана возле лощины вдоль дороги. Постепенно сгустки становились более плотными, и мне показалось, что я вот-вот увижу их очертания во всей полноте. Рассудок мой внезапно затуманился, и стало сложно соображать. Какая-то муть обволакивала разум, дорога словно уплывала из-под ног. Небо из-за луны казалось опаловым, верхушки мёртвых деревьев выглядели ещё более мертвыми. Жилые дома приобрели странные, фантастические очертания. Часовая башня на площади рисовалась тем самым Нурменгардом, о котором так любят рассказывать в трактире за кубком огненного рома. В какой-то миг передо мной возникли какие-то тени... а чтоб их... какие-то несусветные конусообразные тени... а цвет... цвета не было... мертвецкий оттенок маренго, отродясь такого не видела. Мои мысли путались, а потом мне взбрело в голову замедлить шаг. Тогда это случилось.

Я почуяла такой гнилостный запах, что меня едва не стошнило, потом необъяснимая горечь сковала меня. «Теперь я знаю... Мне не суждено до конца разгадать тайну Ньирбатора... Я никогда не узнаю, что ищут в Албанском лесу... Не усну в своей мягкой постели... Не увижу...»

Внезапно раздался скрежет колокола. Того самого, которого и в помине здесь не было, и которым так славится наше медье. Спохватившись, я бросилась бежать в сторону моста. Пересёкши реку, я побежала по разбитой брусчатке, пока на всех парах не влетела в «Немезиду».

В таверне Тодора Балога не оказалось.

Почти все столики были пусты, кроме трёх. За одним из них я увидела Варега с его друзьями: Матяшем, племянником Балога и Игорем, кузеном Агнесы. Варег тотчас же окликнул меня, а я уже развернулась и собиралась выйти, чтобы пойти поискать Балога на кладбище. Поймав взгляд Варега, я замерла на месте. Что-то меня в том взгляде насторожило — он у него был какой-то умоляющий.

«Что ж, посижу немного, — подумалось, — отдышусь и пораскину мозгами, что же со мной не так, раз я даже не смогла распознать дементора, подери его акромантул». От того, что случилось снаружи, моя коса растрепалась, пряди висели вдоль лица, и сил даже не хватало, чтобы поправить. Мелкая дрожь била меня, но я попыталась скрыть это, — пожалуй, мне удалось. Варег заговорил со мной, однако я ограничилась односложными ответами. После увиденного ноги у меня стали словно ватные, но, поскольку я сидела, это не было заметно. Варег, казалось, что-то заподозрил: смотрел на меня так пристально, будто вот-вот спросит, что же ты так впорхнула, но Игорь Каркаров трещал без умолку и не давал ему слова вставить. В любом случае я бы не призналась, что только что повстречала дементора и повела себя, как последняя маггла-недоучка.