Нина Горланова в Журнальном зале 2007-2011

— Муж так любил свою работу на заводе, а теперь ненавидит. Никакой прибавки к зарплате, цены же подскочили в 2—3 раза.

“Слово” напечатало два рассказа, но они безгонорарные.

Вчера мы начали “Повесть тайн”.

...Прервалась: сходила на рынок и написала автопортрет на обратной стороне Сониной работы (мой портрет в зеленом платье там).

И все же после отъезда Агнии я невольно поняла, что жизнь (душа) сужается безвозвратно, даже цветы меня больше не радуют, каждый день выбрасываю по горшку, тем более что не цветут. Я все время стремилась к расширению этого русла жизни, и вот... вдруг...

Мамочке звонила. Она опять упала! Ходила на рентген — перелома, к счастью, нет! Прикладывает травы, а я так давно собираюсь послать посылку с мазями, но все нет денег. Господи, пишу и слезы катятся! Ладно, мы бедствуем, у нас много других радостей: почитать, подумать. А мои родители — простые люди — им-то чем утешиться?!

...Прервалась: написала рыбку и портрет Алексиевич — к ее приезду. Слава портрет похвалил и сказал: в старости мы тоже можем расти (спасибо, мой дорогой, а то я уж писала час назад про сужение русла жизни-души).

Сообщила Аркадию Бурштейну про Равиля в Хайфе (в бомбоубежище), он сразу ответил: пусть приезжает и поживет у него! Какие чудесные люди у меня в друзьях!

23 июля 2006 г.

Сегодня я первый день без антибиотиков, и уже горло болит, озноб. Но температуры пока нет. Чем и как держаться — не знаю. То есть пью и витамины, и олексин, и селен, и полощу горло, но на сколько это...

Видела во сне, что все мы молоды, Агния вообще годовалая, Слава носит ее на руках. И дети шумят, в комнате разбросаны игрушки...

Вчера на перекрестке иномарка хотела внаглую проехать — не дав нам перейти на зеленый. Один мужчина закричал: “Куда прешь, Берия!” С такой озлобленностью! Я испугалась даже. Народ как озлоблен! А власть безмятежна. Господи. Господи.

...В поезде до Москвы один пассажир так и не проснулся. Это был врач. Так устает на работе, перерабатывает, чтоб как-то кормить семью. До чего довели соль нации — врачей, учителей! Святый отче Сергие Радонежский, ты небесный покровитель России — помоги нашей стране выйти из этого унизительного положения, когда власти все разворовали и ничего не оставили для людей!!! Спаси нас!!!

Вчера вечером позвонил А. Хотел зайти. Мы — конечно — всегда ему рады. Он пришел с тортом и окороком. Стали пить чай. Упорно он считает гением Рыжего. Я говорю: пессимист не может быть гением. “У него своеобразный оптимизм есть”.

— Своеобразного оптимизма не бывает (Слава).

24 июля 2006 г.

С утра написала хорошую доисторическую рыбку и два не очень удачных букета. Но у меня просто нет ни белой, ни зеленой красок. Затем я улучшила автопортрет (“помелировала” волосы).

Антон приходил, вспомнил стихи Даши в 6 лет:

“Жила-была птичка,

Снесла три яичка,

Выросли птенчики

И улетели в далекие края,

И забыли маму и папу...” (Агния улетела вот — уже самая младшая.)

25 июля 2006 г.

Наташа Горбаневская вчера написала: “А вы не пробовали... полюбить соседа? Может, что из этого выйдет? Только не притвориться, а по-настоящему полюбить”.

Я ответила: это невозможно, как невозможно было полюбить советскую власть, которая умела только унижать и убивать!

Это все равно, что полюбить фашистов или бесов. Я не буду любить ни тех, ни других!

Сегодня наш дом ремонтируют снаружи. Прямо начали с нас (а мы не с краю). Подозрительно. Как я начала собирать деньги на Пастернака, так дом ремонтируют. Неужели подслушивающие устройства поставят? Так уже было в моей жизни.

26 июля 2007 г.

Позвонила аспирантка: нужны рецензии на меня. Хорошо, что есть аспирантки! Я один только ящик шкафа просмотрела, рецензий не нашла, но выбросила столько всякой ерунды! Обнаружила письма читателей о романе “Нельзя-можно-нельзя”. Такие чудесные! Значит, еще в 2002 году у меня было МНОГО читателей! Как быстро портится все, сейчас уже год как не могу найти издателя на рассказы, которые опубликованы в лучших журналах столицы!..

Вчера были в гостях у Рудика Веденеева (пригласил). Он выставил водку “Матрица”. И как художник, быстро набросал натюрморт на столе: лук зеленый взъерошился на тарелке с зеленой каймой, яблоки и помидоры осмысленной толпой, окорок с росой на колюпановской эмали... Я оказывалась от водки, так он принес такую старинную рюмку с длинной ножкой, с морозным стрельчатым рисунком, что, сказал, никто не может устоять.

На месте расстрела вел. кн. Михаила Рудик поставил памятный крест. Живущая по соседству женщина часто видит один и то же сон: идет она мимо креста, земля колышется, и оттуда два голоса слышны, как бы Михаила и его секретаря. Один голос недовольный: “Для чего нас сюда положили? Никто нас здесь не знает”. Другой отвечает: “Если ходят — значит, знают. Видишь — цветы положили, Каму отсюда видно, и три родника внизу”. В последнем сне этой женщины оба голоса довольны. Потому что крест стоит, большое дело.