Нина Горланова в Журнальном зале 2001-2003

Полинька не понимала, чем же этот, с экрана, напоминает ей Чубика. Этот с волосами, а Чубик в жизни лысый, Хлестаков высокий и вертлявый, а Чубик приземистый и важный. Полинька отдалась целебному мерцанию экрана.

Потом все же закончили уборку, попили чай, и Наташа сказала:

— Все равно как-то скучно после этого дядьки Леши. Пойдем в гости к дяде Славе и к тете Нине, капусты им отнесем.

С осени столько капусты Полинька заготовила, что по весне, когда балкон растаял и поплыл, холодильник уже запротестовал, не в силах вместить все балконные запасы.

Мы обрадовались капусте, а на историю об Алексее Чубике сказали:

— Да, эти новые русские все такие!

— Как Хлестаков? — уточнила Полинька.

— Самозванцы. Коммунисты потому и к власти легко пришли, что самозванство в крови было…

— Значит… выходит, это старая русская душа? — удивилась Полинька, а Наташа блаженно слушала маму, медленно водя ложкой в чае.

Полинька была довольна, что ей все объяснили. На ее лице было написано: “Но мы-то с вами не такие ведь!”

В прихожей, как всегда, задержались на час, расставаясь, наговорили кучу пушистых слов. Но чего-то не хватало для гармонии. И Полинька завершила беседу:

— Все-таки как это можно жить среди этих облупленных стен! Когда же вы сделаете ремонт?

И удивилась такой реакции на правду: хозяева затряслись и побелели и чуть ли не выбросили ее. Ничего, подумала она, это им западет в душу, сделают ремонт, когда я еще пару раз намекну.

* * *

Журнальный зал | Уральская новь, 2003 N17 | Нина ГОРЛАНОВА

ПИСЬМО ПУТИНУ

Муж вскочил, бросил письмо и вскричал:

– Впопыхах! Куда ты спешишь? Девять восклицательных знаков – скажут, что писали ненормальные.

– А нормальные вообще не пишут Президенту: они выживать должны. Все цены опять подскочили! Особенно – на лекарства: аевит стоил восемь рублей, а сейчас – десять семьдесят!

– Мама, ты уверена, что до Владимира Владимировича доходят такие письма? – спросила младшая дочь.

– Я уверена, что нужно их слать! Если молчать, то душа будет отсыхать и кусками отваливаться... Так рабами и умирать, что ли? Вон прочла: только русские за границей склоняются к таксисту, а иностранцы стоят прямо – ждут, когда таксист высунется и спросит, куда им нужно.

– Я вчера во сне видела Путина, – сказала средняя дочь. – Будто бы мы идем с девчонками из университета, мороженое едим, а Владимир Владимирович с охраной навстречу: пожал нам руки и спросил, как жизнь. Так доброжелательно! Пиши, мама, ничего не бойся.

Муж издал громкий короткий молитвенный вздох и подписал письмо.

Предыстория такова: перед Новым годом осудили журналиста Григория Пасько (дали четыре года строгого режима). Во второй раз! А я плакала над книгой, написанной им в тюрьме, видела его на конгрессе Пен-клуба два года назад. В глазах – если внимательно приглядеться – горечь, но и свет. Нашли кого объявить шпионом!

Ну ведь только в нашей стране ребенка называют “арестант” (ласково!). “Так, арестант, как тебя зовут?”. Арестовать невинного человека и посадить – это у нас просто делается.

Но все-таки – Господи! – начинается 2002 год! Давно в прошлом советская власть. А Пасько снова в камере. Как нам быть? Саша Ткаченко по ТВ призвал всех: “Ребята, нужно что-то предпринять срочно! У нас есть сведения, что в тюрьме с Григорием может случиться нечто... ”

Решила я пойти в церковь и заказать сорокоуст за здравие Григория. Денег нет на куртку мужу, а на сорокоуст есть? Но Христос не говорил, чтоб ходили в хороших куртках, а призывал возлюбить ближнего.

Однако надо узнать, крещен ли Григорий. Звоню по межгороду в Пен-центр, но тридцать первое декабря – предновогодний вечер же! Там автоответчик. Все, наверное, ушли пораньше, чтоб приготовить салаты.

Мы тоже делаем салаты, накрываем на стол. Вот и поздравление Президента! Почему он среди заснеженных елок стоит? Ладно бы – среди украшенных по-новогоднему, а то... так и кажется, что тут намек на лесоповал, который всегда ждет граждан России.

И первого января напечатала я такое письмо:

“Уважаемый Владимир Владимирович!

Мы всем сердцем всегда с Вами! Ваш приход принес надежды на спасение России! Нам близка Ваша внешняя политика после 11 сентября 2001 г. Надо всем миром противостоять злу терроризма. Мы поверили вашим словам об уважении к личности Сахарова А.Д. Но помогите Григорию Пасько: всем ведь видно, что он такой же, как знаменитый правозащитник, о котором Вы отозвались так высоко!!!

Оставайтесь Богом хранимы!!!

Вячеслав Букур и Нина Горланова, писатели”.

Заклеила я конверт и понесла его приложить к иконе, купленной у чудотворной Почаевской Божьей Матери (привозили в Пермь на несколько недель). В этот миг упала папка с моими рукописями! Почему она упала в тот миг, когда я молилась за Григория? Страхи меня обуяли... разные. Господи, что сие значит – падение папки? Но ведь знаю: Ты не намеками говоришь, а только “да-да” или “нет-нет”. Это бесы просто насылают боязнь... Не надо поддаваться.