Нильс

Намек не слишком сложен. Не любят Толстого Германа в ведомстве рейхсфюрера!

— И наш путь, путь СС. Именно мы — вызов филистерству и обывательщине, мы создаем, извините за пафос, новую Землю и новое небо.

Доктор Фест с интересом взглянул на соседа. Неужели, и в самом деле, верит? Впрочем, если отбросить помянутый пафос вместе с фиолетовой планетой, то в сухом остатке нечто совершенно очевидное: схватка за власть, Геринг против Гиммлера. Нарыв зрел давно, и вот — прорвало.

— Но почему фюрер уехал? — горько вздохнул Брандт. — Именно сейчас, когда все решается?

«Потому и уехал», — мог бы ответить Нильс, друг диких гусей, но промолчал ввиду полной очевидности.

Из-за деревьев донеслись приглушенные расстоянием автомобильные гудки.

— Подъем! — Олендорф пружинисто встал. — Доктор Брандт, не падайте духом, доктор Фест, не спешите радоваться. Пошли!

И затоптал костер.

* * *

Грузились без всякой охоты, перспективы ночного путешествия никого не радовали. Потому не особо торопились, курильщики же улучили минуту-другую, чтобы сделать несколько прощальных затяжек. Доктор Иоганн Фест и сам достал пачку «Юно». Нашел в кармане зажигалку, прикусил сигарету зубами…

— Эй! Там, там!..

Кто именно крикнул, неясно, но причину заметили сразу. Прямо в черном зените вспыхнула ослепительно яркая синяя звезда. Вначале точка, через пару секунд — диск…

— Воздух! Возду-у-ух! Падай, падай!..

Синяя сфера нависла над дорогой, яркий свет прогнал ночь. Упали не все, доктор Фест и сам остался на ногах, понимая, что от такого не спрятаться. Сфера медленно снижалась, наполняя воздух печным жаром. Кто-то, не выдержав, стал срывать с себя шинель, кто-то закрыл глаза ладонью. На миг неровная синяя поверхность оказалась совсем близко, прямо над головами. Жар стал невыносим, воздух застревал в легких…

И все кончилась. Пахнуло сырым холодным ветром, свет погас, синяя сфера, потемнев, резко ушла в поднебесье. Диск, точка… Все!

Доктор Фест сжал сигарету сухими губами и наконец-то щелкнул зажигалкой.

— Нас предупредили! — донеслось откуда-то сзади.

Затяжка обожгла горло. Бывший унтер-офицер растоптал сигарету каблуком, рассудив, что относительно фиолетовой планеты Олендорф, возможно, не так уж неправ. Практика — критерий истины, Фома и тот уверовал, вложив в рану персты.

* * *

Тронулись в путь не сразу. Прибежавшие штабные во главе с толстяком-штандартенфюрером устроили перекличку, сверяясь с какими-то списками. Что-то не сошлось, и личный состав принялись вновь пересчитывать. Когда доктор Фест наконец-то занял свое место в кузове, выяснилось, что соседи куда-то исчезли. Неудивительно, что теперь ехали без остановок, очень долго, час за часом, поэтому когда наконец послышалась команда: «К машине», выполнили ее без раздумий.

Под подошвами желтая сухая трава, в бледном предутреннем небе — уходящие к горизонту облака. Вдали горы, пологие серые вершины, темно-зеленые склоны. Прямо за дорогой — широкий мост, за ним две приземистые башни под красными черепичными колпаками. Между башнями стена, в стене — пологая арка, за которой виден вымощенный булыжником двор.

— Ждем! От машин далеко не отходить!..

Доктор Фест полез в карман за пачкой «Юно», где ждала своего часа последняя сигарета, но решил повременить. Прошлый раз вот как оно вышло! Немного подождал и, ничего не заметив, все-таки достал сигарету…

Т-тах! Та-тах! Т-тах!..

Что за притча?

На этот раз к случившемуся отнеслись философски. Стреляют? Невелика беда, это не синяя сфера в поднебесье. Может, там, за аркой, учения в разгаре?

Возле обочины обнаружилась урна. Доктор Фест выбросил окурок и мятую пачку.

— Строиться! Строиться!..

Пока разобрались, пока каждый отыскал грудь четвертого человека, над горами взошло неяркое осеннее солнце.

— В колонну по двое!..

И снова долгие минуты ожидания. Похоже, там, в крепости, не просто учения.

— Караулку пытались захватить, — негромко прокомментировали сзади. — Не чужаки, свои…

— Шаго-о-м!..

Про песню никто и не вспомнил, не до того. А вот бывший унтер-офицер Фест внезапно ощутил прилив бодрости. К месту прибыл, жив остался, марсиане в плен не забрали. Покормят, так и вообще хорошо.

И-раз!

Если солдаты
По городу шагают
Девушки окна
И двери открывают.

Эй, почему? Да потому!
Эй, почему? Да потому!^[40]

6

— «Равенство и братство»? — Дуодецим поморщился. — Разборки внутри феодального класса, борьба за власть между фракциями. Из тактических соображений мы поддерживаем некоторые их акции. Врозь идти — вместе бить!

Не хотела встречаться с чернявым, а пришлось. Попросила Понса-сквайра, когда зашли с ним в кафе не для всех, тот отлучился на минуту. А Дуодецим словно за дверью караулил.

«Мне-то что делать?» — чуть было не крикнула Соль, но вовремя прикусила язык. У такого только спроси!

— Есть также мнение, что господствующий класс Клеменции готовит постепенный переход к двухпартийной системе. Качели, как в Северо-Американских Штатах. Старший Брат и его крикуны, так сказать, пробная модель.