Никта

«Мадлен,

С чего вы взяли, что это детская пьеса?! Это сюр для взрослых, который, к тому же, поймет не каждый (как мы видим на вашем примере).

Я назвал персонажей буквами для удобства, потому что их имена и личности здесь не важны. Потому они и должны быть одеты в балахоны, это подчеркивает их равенство. Единственное, что различает персонажей — это цвет тапок, то есть гендер! Мужчины в синих тапках, женщины в красных. Краснотапковые женщины таскаются с булыжниками (то есть, детьми и прочими домашними заботами), и выпячивают свои тяготы. Они забыли, что надо жить для счастья, они заполучают это бремя ради самого бремени, ради того, чтобы гордиться своим страданием!

В итоге женщины делятся на два вида: как F., привыкшая использовать мужчин, и как G., которая ведет себя как подстилка.

Мужчины вынуждены уходить на войну во время призыва, т. е. „синетапковые убивают других синетапковых, так принято испокон веков“. И в то же время многие мужчины считают женщин неспособными к работе „только для синетапковых“. Это же все очевидно!

B. не хочет жить по обычаям синих и красит свои тапки в красный цвет, это мужчина с женскими интересами и привычками. Но остальные прознают о том и подвергают крайнему остракизму.

H. проповедует принцип андрогинности, то есть, не носит никаких тапок. Для общества он „босой“, общество не понимает, как можно жить, отвергая рамки полов. Другие люди, сбрасывающие тапки вслед за H. и B., пошли за андрогинностью как за веянием моды.

Общество категорически осудило андрогинов, сочло их убогонькими и помогло вернуть тапки. Те с радостью вернулись к обычной жизни. H. Пришлось спасаться бегством, как проповеднику неприемлемого учения.

B. остался в двух разных тапках, как принявший в себе и мужское, и женское начало. Он достиг гармонии инь-ян, но для общества, катающего булыжники „потому, что так принято“ и убивающего своих братьев, B. — изгой.

A. — это Ангел, который знает, что пол — лишь формальность. Он объясняет это каждому человеку перед рождением, но люди все забывают, оказавшись в уродливом обществе. В следующей жизни B. родится женщиной в красных тапках…

Как это все можно было принять за пьесу для детей? Это же сюрреализм, перфоманс! Вы вообще знаете, что такое перфоманс?»

Стефан

Сотни крошечных гномов били Стефана по голове еще более миниатюрными молоточками. Судя по их репликам, гномы были недовольны тем, что Стефан отказался быть их Белоснежкой.

Агент вскочил на своей лежанке, наваждение с гномами сгинуло, но голова продолжала гудеть. «Чтоб я еще раз так надрался», — подумал Стефан, хотя ему смутно вспоминалось, что выпил он не так уж и много.