Николай Рерих

…Мертвый царевич Коструг заманивает на шабаш свою живую невесту. Перед царевной мчатся на помеле ведьмы, выползают из-под земли вии, лезут криксы-вараксы, извивается змея Скоропея, проходят двенадцать грешных дев со светящимся камнем-алатырем. Едет на осляти Сатана, погоняет осла гадюкою. Мертвый царевич скалит зубы, чудища точат ножи на царевну, но вот доносится колокольный звон, все пропадает и восходит солнце — «добрый попутчик».

Автор деловито записывает, что танцевать в его балете должны дети, что для полетов ведьм нужно приспособить проволоку — но страшная «Лысая гора» не осуществляется, как все почти, написанное Ремизовым для театра.

Замыслы Рериха находят полное осуществление. Он, как всегда, настойчив и упорен. Он осуществляет на сцене огромную картину из сюиты о древних славянах. Славянское племя славит плясками приход весны, пробуждение природы. Белой северной ночью племя ведет священные игрища, парни умыкают девушек-невест, а старцы, похожие на Гонца, выберут среди девушек жертву богам и принесут эту жертву светлой северной ночью.

Воспоминания о «Снегурочке», о берендеевом царстве возникнут в работе, но все будет здесь суровее, мрачнее — улыбка Островского, светлый лиризм музыки Римского-Корсакова и Чайковского должны смениться экстазом первобытной пляски, глухими и четкими ритмами, объединяющими пробуждение природы и молитвы людей.

Над новым балетом художник — автор либретто — работает вместе с композитором. Рериху нет сорока лет, композитор Игорь Стравинский на восемь лет моложе.

Балеты Стравинского ставит Михаил Фокин в Париже и Петербурге. Головин и Бакст соперничают — сливаются в декорациях и костюмах к «Жар-птице». К «Петрушке» Бенуа пишет лучшие свои декорации — пестрый балаган, где разыгрывается соперничество робкого Петрушки и злого Арапа, петербургскую улицу, где нечисть оседлала трубы доходных домов.

Стравинский увлечен замыслом «Весны священной» не меньше, чем Рерих. Либретто, музыка, декорации, костюмы видятся, звучат, воплощаются одновременно. Сочиняется балет не о спящей красавице, не о принцессах, но о старцах, собирающихся под священным деревом, чтобы слушать шепоты духов. О девушках и парнях, которые водят хороводы над рекой, гадают, свершают обряды. «Землю, еще не проснувшуюся от зимнего сна, утаптывают молодые ноги танцем, заклинают ее расстаться с зимой».

Среди девушек есть подростки, среди девушек есть Щеголиха со множеством мелких косичек, но вместе они составляют слитное, единое племя. Среди них выделяется одна — выделяется волей племени, волей старейших, — выделяется как жертва земле, как избранница богов. Избранница не противится неизбежности, но покоряется ей, и племя славит жертву, которая принесет людям милость богов.

Работают композитор и художник-либреттист долго, вынашивая замысел, не расставаясь с ним во время новгородских раскопок и парижских концертов.

Еще летом 1910 года Стравинский пишет художнику из Парижа в Гапсаль:

«Успех „Жар-птицы“, понятно, сильно окрылил Дягилева в смысле дальнейшей совместной деятельности, и потому я не без основания полагал, что рано или поздно (относительно, конечно) придется ему объявить о нашем с Вами заговоре. Обстоятельства не заставили долго ждать этого. Дягилев предложил мне писать новый балет, на что я ответил, что занят уже сочинением готового балета, о сюжете которого не желал бы до поры до времени говорить.

Дягилева это взорвало! — Как, говорит, от меня секрет? От меня, мол, все делают секреты, то Фокин, то Вы (т. е. я) — я ли, мол, не из кожи лезу, etc. etc, etc. Делать нечего. Вижу, что не выкрутиться, прошу только не разглашать и говорю, что я, мол, с Рерихом задумали нечто. Он (Дягилев) с Бакстом в восторге…

Теперь вот что! Я утерял тот листок, где записал либретто „Великой жертвы“. Ради бога, пришлите мне его тотчас заказным, вместе с листком-памяткой, который я у Вас оставил…»

В 1911 году композитор живет «в нетерпеливом ожидании либретто нашего балета»… «Начал набрасывать кое-что»… Живет Стравинский во Франции. Дягилев в это время в Лондоне, Рерих — в «Талашкине». Летом работают вместе в талашкинском теремке, где пахнет сухим деревом и смолой, — на низкой потолочной балке Стравинский карандашом пишет несколько тактов будущего балета.

«Петербургская газета» сообщает 7 сентября 1911 года:

«Художник Н. К. Рерих и композитор И. Ф. Стравинский переделали свой одноактный балет в двухактный, дав ему новое название: „Праздник весны“.

Балет пойдет летом за границей».

Стравинский одержимо работает над балетом осенью 1911 года, когда желтеют каштаны Больших бульваров. Он слышит звучание первой части — «Поцелуй Земле»: весенние гадания, пляску щеголих, умыкания, вешние хороводы, шествие Старейшего-Мудрейшего, его поцелуй Земле, общее выплясывание Земле; он слышит звучание второй части — «Великая жертва»: тайные игры девушек, хождение по кругам, величание избранной, взывание к праотцам и последнюю великую священную пляску.