Николай II

Двадцать второго октября в «Правительственном вестнике» появилась официальная информация о том, как протекала болезнь. Врачи откровенно писали, что забрюшинные кровоизлияния, подобные случившемуся в Спале, бывают чрезвычайно редко и представляют собой крайне тяжелую форму (Haetoma retroperitoneale),что такие гематомы могут сопровождаться высокой температурой и что «естественным последствием таких обширных кровоизлияний является значительное малокровие, требующее иногда немалого времени для полного его излечения». По сути это было описание клинической ситуации, позволяющее говорить о гемофилии. Тайное стало явным, хотя никаких политических последствий это не имело и иметь не могло. Наследник продолжал оставаться наследником, и с его именем связывались все «лучшие» надежды на будущее.

…Бюллетени о состоянии здоровья прекратили публиковать после 7 ноября, уже после того, как Алексея Николаевича с максимальными предосторожностями перевезли в Царское Село. С 10 октября Николай II описывает процесс постепенного выздоровления цесаревича: «Сегодня, слава Богу, наступило улучшение в состоянии здоровья дорогого Алексея». И в дальнейшем отмечает, что сын «стал веселее», «спал отлично и день провел в веселом настроении».

Двадцатого октября, сообщая матери о болезни «несчастного маленького», Николай II отметил как самые тяжелые — дни с 6 по 10 октября. Ребенок «страдал ужасно, боли охватывали его спазмами и повторялись каждые четверть часа». Ни спать, ни плакать он не мог, лишь повторял: «Господи, помилуй!» Царь пишет, как сменял у постели сына супругу, выдерживавшую «это испытание» лучше него. «10 октября мы решились причастить его утром, и сейчас же ему сделалось лучше, температура спала с 39.5 до 38.2, боли почти прекратились, и он заснул первым спокойным сном». 21 октября наследника причастили вновь, что, по словам царя, было для него и супруги «отрадой». Получила ли к тому времени Александра Федоровна телеграмму от «старца» или нет, не принципиально, — важнее отметить, что угнетенное состояние императорской четы постепенно проходило, но при этом вновь обострилась проблема престолонаследия.

Болезнь цесаревича совпала с новым скандалом в доме Романовых, отчасти даже спровоцировав его. По словам В. Н. Коковцова, «до половины октября вся страна жила под страхом близкой катастрофы»; даже председатель Совета министров не решался беспокоить царя делами. Трагедии не произошло — Алексей Николаевич стал постепенно поправляться. Однако оптимизма его болезнь не внушала: информированные современники, такие как И. И. Толстой, полагали, что «маленький наследник почти безнадежен: у него сухотка ноги и порок кровообращения, при существовании которого редко кто доживает до 20 лет». При таких обстоятельствах вновь актуализировался вопрос о правах на престол брата царя — великого князя Михаила Александровича. Но как раз в период болезни племянника Михаил Александрович совершил поступок, лишавший его возможности быть наследником.

История была обычной: он женился по любви на женщине, не принадлежавшей к владетельному дому Европы. В ноябре 1912 года это событие активно обсуждалось в петербургских салонах. Говорили, что великий князь устроил личную жизнь вопреки всему — и своим обещаниям, и воле государя, и желанию матери, сочетавшись браком с бывшей женой гатчинского офицера. За совершенный проступок, говорили современники, он изгонялся из России, лишаясь прав и доходов из уделов. Однако проблема не решалась только наказанием великого князя. Неизбежно вновь вставал вопрос о престолонаследии, ведь следующий за Михаилом Александровичем великий князь — Кирилл Владимирович тоже был женат на разведенной женщине, в то время еще не принявшей православие. Борис Владимирович якобы был человеком «невозможного характера, а Андрей будто бы в чахотке». Слухи неистребимы, им можно доверять, их можно игнорировать, но как бы к ним ни относиться, они являются важным психологическим фактором. Граф И. И. Толстой, размышляя о Михаиле Александровиче и о Владимировичах, писал в своем дневнике, что «требуется издание нового указа о регентстве на случай смерти государя при малолетстве наследника, а Михаил Александрович, предназначаемый в регенты существующим указом, должен быть теперь устранен от этого. По-видимому, все это представляет картину полной дегенерации!..».