Нихт капитулирен!

– Увы, где стране взять лидера? – вздохнул Георг Виндзор. – Черчиллю не простят балтийского капкана, Чемберлену – этой войны. Он и держится-то на посту Премьера лишь оттого, что его оппоненты никак не выберут между собой главного. А ведь он серьезно болен. Галифакс? Он повязан грехами Чемберлена.

– Ну, вообще-то, такой лидер у нас есть, – заметил генерал.

– Вот как? – удивился Его Величество. – Кого вы имеете в виду?

– Одного военного. Бывший моряк, участвовал в Ютландском бое. Потом служил в ВВС Его Величества Георга V.

– Это весьма положительные рекомендации, – ответил Георг. – Но я, право, не припомню никого из политиков, который подпадал бы под это описание. Популярных, политиков, я имею в виду.

– Меж тем, он весьма известен и популярен, сир, – ответил генерал-лейтенант.

– Вы, право, меня раззадорили! – улыбнулся Его Величество. – Кто же этот человек?

– Милостью Божьей Король Соединенного Королевства Великобритании, Канады, Австралии и Южной Африки, Император Индии Георг VI Виндзор, – совершенно спокойно ответил Монтгомери.

На умном и довольно привлекательном лице монарха сначала отразилось некое недоумение, а затем он откинулся на спинку кресла и от души рассмеялся.

– Вы изрядно позабавили меня, генерал! – произнес он наконец, – Однако, должен вам напомнить, что в Британии король царствует, но не правит. Безусловно, я мог бы призвать парламент к переговорам с Германией, но, боюсь этого не захотят ни они, ни Гитлер. Гитлер – потому что забрал еще не все, что мог, а Парламент – потому что не намерен отдавать Гитлеру или, положим, Хирохито, вообще ничего. В наших же условиях речь может идти лишь о капитуляции на почетных условиях.

– Вы это понимаете, сир, я это понимаю, большинство военных тоже понимает. А они – нет. Необходимо указать им, на заблуждение.

– Они меня не послушают, – развел руками Георг.

– Значит надо заставить их это сделать! – нахмурился Монтгомери.

– Каким же образом? – поинтересовался Его Королевское Величество.

– Осмелюсь напомнить, государь, что у вас имеется Гвардейская дивизия, а это полк конной и пять полков пешей гвардии. Что касается войск Лондонского Гарнизона, так им эти болтуны и того пуще поперек горла.

– Вы подбиваете меня на путч? – изумился король.

– Отнюдь! – возразил Бернард Лоу Монтгомери. – Если Ваше Величество не запамятовали, в древнем Риме, во времена кризиса, сенаторы, для его преодоления, избирали диктатора и предоставляли ему неограниченные полномочия. Как только кризис разрешался, диктатор складывал с себя полномочия, и все возвращалось на круги своя. От нынешних болтунов, конечно, такого подвига, как добровольное ограничение своей власти не дождешься, так что придется действовать более грубым методом – штыком. А когда будет заключен мир, ничто не помешает вам собрать Парламент вновь.

Георг VI задумался. Он был умным человеком, и понимал, что предложение генерала является единственно верным. Но и конфликта короля с Парламентом, некогда стоившего Карлу I головы, ему не хотелось. Несколько минут он терзался внутренней борьбой, пока не принял решения.

– На штык удобно опереться, но на него нельзя сесть, – произнес он наконец. – К тому же, я не уверен, что гвардия меня поддержит.

– Ну, если мы попробуем убедить их в необходимости такого шага вместе, не думаю, что гвардейцы будут хоть миг сомневаться.

Порт г. Бреста

12 августа 1941 г., около десяти часов утра

В гавань неторопливо входила U-199 с тремя белыми флажками, обозначающими три потопленных за время похода транспорта.

– Удачно сходили, – заметил стоящий рядом с Карлом мичман.

– Главное, что вернулись, – ответил Карл.

– Тоже верно.

Субмарина на самом малом ходу пересекла гавань и пришвартовалась у пирса.

– Йоган, собачий сын! – воскликнул Карл, и двинулся к другу (и уже свойственнику), появившемуся на палубе. – Мы вас уже похоронили и оплакали!

– Значит век жить буду, – невозмутимо ответил Арндт, спрыгивая на причал. – Здравствуй, дружище. Что нового?

– Нового то, – мрачно ответил Карл, – что долго в гавани вы не простоите, так что отдыхайте поактивнее.

– Это с чего бы так? – удивился его друг. – Мы ж только что вернулись. Нам ремонт…

– Будет, – прервал его Геббельс, утягивая подальше от чужих ушей. – Не знаю точно, что затевается, но между Кале и Амстердамом стягивают войска и баржи. Чуешь, чем это пахнет?

– Десантом в Англию пахнет. А ты-то откуда знаешь, про стянутые войска?

– Держу в кабаках уши открытыми, и не особо заливаю глаза, – усмехнулся Карл-Вильгельм. – Старший офицерский состав, он тоже отдохнуть любит. От трудов, или что у них там, в штабах, вместо труда. Да и по флотилии слухи ползали, а вчера пришло подтверждение. Будем всеми силами наводить на британских коммуникациях шухер…

– Кого?

– Топить все что плавает. Через неделю начнем – край.

– Отвлечь вражеский флот от пролива подальше… Что ж, это разумно. Но до чего же для нас неприятно!

Лондон, Букингемский дворец

28 августа 1941 г., около полудня