Нихт капитулирен!

Наконец Королевский Военно-Морской Флот был вынужден отступить – в нем не осталось ни одного неповрежденного артиллерийского корабля, – но и немцы потеряли две третьих своих барж. А те, что еще оставались, ходили к берегам Британии под постоянными авиаударами. Снабжение высадившихся сил было практически сорвано.

Гудериан, целью которого был Бристоль, город конечно же взял. Большой ценой, кровавой – но взял. Да там и застрял без горючего для машин и танков. Западный Лондон был целью корпуса Манштейна, и он подошел вплотную к своей цели. Казалось еще чуть-чуть, и столица Великобритании упадет в его руки, словно перезрелое яблоко. Не пала.

На подступах к Лондону удалось занять города Сандхорст, Кимберли и Вокпит, но переправиться через Темзу так и не получилось – ни у Виндзора, ни у Эгхама, ни у Чертсей – слишком сильна была там британская оборона. К этому дню положение корпуса Манштейна стало почти катастрофическим. «Еще неделя. Продержитесь еще неделю, и мы их сломим, ведь у Британии почти не осталось топлива. Тогда будут нормальные поставки по морю и по воздуху», уверяли его из Генерального Штаба. Только у него самого этого топлива осталось всего-ничего – на один не слишком долгий марш. И боеприпасов на один не слишком длинный бой.

– Для обходного маневра через Мэдхэйд и последующего марша к Лондону у нас попросту не хватит горючего. Да и авиация не сможет прикрывать нас от бомбардировок на марше так далеко, – продолжил меж тем Штокгаузен. – Противник накапливает силы у Виндзора, и, вероятно, в ближайшие дни следует ожидать удара с этого направления. Сомневаюсь, что мы сможем его удержать. У нас остается только один путь – к Вэйбриджу и Уолтону-на-Темзе. Если мы возьмем их, и переправимся – Лондон наш.

– А если нет, то храни нас Бог, – покачал головой Эрих фон Манштейн. – Ибо если через сутки после провала Риббентроп не договориться о прекращении огня, то я не поставлю за наши жизни и гнутый пфенниг. Начинаем наступление завтра, в пять часов утра. Итак, Ваш полк «Великая Германия» наступает по этой дороге…

Астрахань, Кремль

17 сентября 1941 г., пять часов вечера (время местное)

– По преданию, в этой башне содержалась Марина Мнишек. Именно потому-то она и называется «Маришкина башня».

Егор Михайлович Бохайский с трудом подавил зевоту. Лекция экскурсовода, насыщенная историческими датами и цитатами из выступлений Ленина и Сталина, навевала на него одну лишь тоску. Да и архитектурный ансамбль Астраханского Кремля не произвел на танкиста никакого впечатления. Стены он счел низковатыми, башни расположенными не самым удачным образом, а главные ворота – просто мечтой атакующего противника. Проще говоря, рассматривал он старинное укрепление не с точки зрения обывателя, а с позиции профессионального военного. Это жене было интересно, а он… А что он? Командующий дивизией приказал командному составу с супругами посетить Зимний Парк с вечнозелеными пальмами, экскурсию в Кремль и, затем, театр – он выполнил приказ. А получать от этого удовольствие ему приказа не было. «Как-то там мой батальон? – тоскливо подумал он. – Четвертый день как воюют уже. Вилко, конечно, мужик хороший, да вот справится ли? А, впрочем, должен».

– А вот это знаменитое «Лобное место», где в старорежимные времена царская власть расправлялась с неугодными ей представителями трудового народа.

«Вот ведь, врет как по написанному, и не запнется. – внутренне усмехнулся Бохайский. – Никогда и нигде на Лобном месте казней не устраивали. Максимум – могли в клетке кого выставить, на обозрение. А вообще-то это такая старинная форма трибуны, откуда указы объявляли».

– Тише ты! – неожиданно рявкнул полковой комиссар на экскурсовода. – Сейчас Левитан выступать будет.

Все присутствующие потянулись к громкоговорителям.

«От советского информбюро.

Сегодня, в три часа дня по Московскому времени, на всех фронтах было объявлено о прекращении огня. Империалисты Великобритании, добиваемые в своем логове доблестными советскими и германскими солдатами, запросили мира. Агрессор полностью разбит и поставлен на колени!»

«Ну, если Турция, это британское логово, то что такое их острова?» – подумал Егор Михайлович. То, что в высадке силы РККА не участвовали, он знал доподлинно. Но вслух, разумеется, подполковник ничего не сказал.

Заключение

Немецкие генералы также хотели мира, однако не потому, что считали себя слабыми или боялись нововведений, а потому, что верили в возможность достижения национальных устремлений народа мирными средствами.

Гейнц Гудериан, «Воспоминания солдата»

Лондон, Букингемский дворец

20 сентября 1941 г., около десяти часов утра