Ничья его девочка

Голос смягчился, и он посмотрел мне в глаза, в уголках его волчьих глаз сеточка морщин притягивает до невозможности.

— Вот же урод! Трогал тебя?

Я кивнула и Барский ударил кулаком по столу.

— Тварь надо было ему все пальцы оторвать. Куда еще бил?

Повертел мою голову в разные стороны. Провел костяшками пальцев по моим щекам.

— Никуда, — и откашлялась, сжимая руки в кулак, чтоб не прикоснуться к его лицу.

— Бил. Знаю, что бил. Снимай платье.

— Еще чего!

Тут же в себя пришла и отшатнулась назад.

— Да ладно в магазине снимала, а сейчас стеснительной стала? Не бойся ты меня не возбуждаешь. Не на что еще слюни ронять. Не выросло ничего.

Засмеялся. Захотелось его ударить за то, что вот так со мной. Почему? Зачем он не может просто помолчать?

— Идите к черту! Ничего я снимать не буду. Не командуйте мной.

Даже моргнуть не успела как он с меня через голову платье стащил. Я инстинктивно прикрыла грудь руками, хотя и была в лифчике. А он стянул меня со стола и по-деловому осмотрел всю меня с ног до головы.

— Пару синяков. Жить будешь.

— Буду конечно. Меня и не так…, - и осеклась.

— Били? — взгляд снова изменился и между густых бровей пролегла складка, — Знаю.

И снова этот взгляд… теплый, мягкий. Словно касается моей кожи, ласкает.

— Если не будешь мешать заботиться о себе больше никто и никогда не ударит.

— Кроме вас?

Не смогла не сказать и вздернула подбородок.

— Да, кроме меня, Есения.

Натянул на меня платье и поправил по бокам, одергивая юбку.

— И я не трону, если не выведешь.

— А кем вы меня представите у себя дома?

— Тем, кем ты являешься на самом деле. Мне нечего скрывать от своей семьи.

— Да? Совсем нечего?

Взял меня за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Включай мозги, Лисичка. Я скажу ровно столько, сколько надо, а ты подтвердишь. Никакого шантажа. Давай лучше дружить, я не советую тебе стать моим врагом.

Его властный тон и взгляд не терпящий возражений заставляли опять трепетать, а касание пальцев моего подбородка опять посылали волны кипятка по всему телу. И я уже понимала, что это не имеет ничего общего со страхом.

Мои мозги рядом с ним работали очень и очень плохо. Я сама не поняла, как взяла его за запястье.

— Я не знаю кто я вам… а вы знаете?

Чуть прищурился, продолжая смотреть на меня и поглаживать большим пальцем мой подбородок. И мне начало казаться, что кипяток теперь в воздухе и каждый вдох обжигает мне гортань.

— Не знаю, — ответил так же тихо, — но я с этим разберусь в ближайшее время. Ты бы хоть спасибо научилась говорить.

Я не знаю зачем это сделала, я прижала его руку к своей щеке.

— Спасибо…

А потом потянулась, чтобы поцеловать его в щеку, а он вдруг как-то резко дернулся, и я ткнулась губами ему в губы. Все тело пронизало таким острым разрядом электричества, что я чуть не застонала. Горячие сильные ладони тут же схватили меня за талию и до боли сдавили, а потом с такой силой отшвырнули назад, что я влетела спиной в стол и, тяжело дыша, уставались на него расширенными глазами.

— Еще раз так сделаешь я тебя убью!

Проревел и выскочил в кухни, как ошпаренный, а я… я невольно пальцы к губам прижала и ошалела до такой степени, что казалось, сейчас мешком на пол свалюсь. Такое легкое прикосновение, а у меня губы словно до мяса облезли и саднят невыносимо. И с ужасом понимание, что я бы стерпела от него все, если бы была его женщиной. А это страшно… Еще страшнее то, что он никогда не посмотрит на меня как на женщину. Я для него омерзительней слизняка. Вылетел так, словно к жабе прикоснулся.

ГЛАВА 12

Вот и этот день или час икс. Ненавистный и совершенно не ожидаемый. Оказывается, я не любила ходить в гости, не любила принимать гостей и вообще перемены в жизни страшили меня. Особенно такие. И это были далеко не гости — Барский ясно дал понять, что мы будем вместе с ними жить. Ними. Это как получить удар под дых, когда все мысли занимает только один человек. И я совершенно забывала и о его семье, и о том, что рано или поздно мне придется их увидеть. Меня одели как скромную школьницу разве что банты не повязали.

Я даже в зеркало смотреть не стала. У нас вообще с Барским все испортилось после того поцелуя. Он ни разу не приехал домой. И поэтому какая-то часть меня радовалась этой поездке, а другая боялась. Перед тем, как выйти из машины Захар повернулся ко мне и буквально просверлил во мне дыру

— Я предупредил. Не дай Бог мне хоть что-то не понравится.