Незнакомец

Женщина пробралась по ступенькам вверх и подползла к бортовому ограждению. Яхту захлестнуло волной, и Инга еле успела ухватиться за канат, иначе ее отбросило бы на другой конец яхты. Она наглоталась соленой воды и теперь с трудом хватала ртом воздух, давясь и кашляя. В голове у нее громко и ритмично отстукивала свое стаккато боль. "Что там насчет кровоизлияния в мозг? — спросила она себя. — Или я тогда уже не могла бы здесь ползать?" Из ее плеча по всей руке пронеслись обжигающие болью стрелы. Она огляделась, но нигде между хребтами волн не смогла обнаружить плавающее тело. Что, естественно, еще ни о чем не говорило: Мариус мог уже давно плыть в другом месте, а кроме того, волны так высоки, что между ними вообще нелегко кого-то заметить.

Плавание под большим парусом.

Сейчас ей нужно было обязательно все вспомнить. Парус необходимо опустить, и надо попытаться снова завести мотор… Когда Инга еще сидела внизу, она заметила, что двигатель заглушен, и теперь надеялась, что это еще не означало, что бензобак был пустым или что случилась какая-то поломка. Может быть, было бы разумнее сначала завести двигатель, а парус опустить, когда она будет уверена, что все работает… Потому что в противном случае она уже никак не сможет поднять опущенный парус, да и, кроме того, она так и так не имела представления, как добраться под парусом до порта. В конце концов, Инга решила пока не думать об этом варианте.

Морщась от сильной боли, она протащила свое мокрое тело к мотору. При этом ее невероятно трясло от холода, и она предполагала, что дело тут не в температуре воздуха, а в боли и в том, что она долго была без сознания. Кроме того, ей казалось, что у нее самой поднялась температура. А ведь еще несколько часов назад она думала, что этот день почти совершенен…

Ключ зажигания торчал в замке, но когда Инга повернула его, не раздалось ни звука. Она попробовала еще раз, и еще… Ничего. Слезы потекли у нее по щекам.

— Ну, давай же, — пробормотала Инга, — включайся, чертова хреновина!

Она предположила, что они с Мариусом недостаточно долго оставляли мотор включенным, чтобы аккумулятор успел зарядиться, и теперь у нее была та же проблема, с которой они столкнулись утром, когда отправились в путь. Как там это было с рукоятью, которая должна была раскрутить мотор? Инга, к сожалению, была невнимательна, да и не считала, что ей удастся проделать это в одиночку.

Но в каюте находился главный тумблер. Еще одна возможность…

Женщина снова направилась вниз, качаясь, словно пьяная, при дико бушевавшем море. Сильно вздымающиеся и опускающиеся волны вдруг вызвали у нее тошноту, возможно, из-за поднимающейся в ней паники: "Я не могу идти под парусом, и если эта штука не заведется, то я погибла!" Она спустилась под палубу, попыталась добраться до туалета, но не успела, и ее вырвало прямо на пол. Совершенно обессиленная, Инга осталась лежать на полу и лежала так несколько минут в ожидании, пока не успокоится ее желудок. Во рту у нее был отвратительный привкус, но, к счастью, ей припомнилось, что внутри скамейки должны находиться бутылки с водой, которые они с Мариусом взяли с собой вместе с провиантом. Она откинула крышку, на что потребовалось две попытки и вся ее сила.

Вот те на! Инга была слабой, как хлебный мякиш. Как же она собиралась в таком состоянии справиться с судном?

Инга сделала несколько глотков воды и почувствовала, как к ней вернулось немного жизненной силы. Снова закрутив пробку, она придвинулась к главному тумблеру и включила его. Затем снова поползла на животе наверх, тяжело переводя дыхание, отплевываясь от ошметков пены. Увернувшись в очередной раз от мачты, которая, не переставая, проносилась над ней, словно грозный меч, она повернула ключ зажигания, затаив при этом дыхание. Мотор заработал, словно ничего и не было. Инга уставилась на него, как на чудо, и чуть снова не заплакала от облегчения. Теперь у нее есть действующий двигатель — мотор. И рулевое управление.

Она смогла бы добраться до берега.

Теперь нужно лишь поймать этот чертов парус…

7

Вольф появился дома уже в шесть часов, что было чрезвычайно удивительно и чего уже много лет не случалось. В последний раз он объявился дома в столь ранний час, когда словил желудочно-кишечную инфекцию с тошнотой и высокой температурой и едва мог держаться на ногах. Поэтому Карен тут же спросила:

— Ты болен?

Супруг бросил на нее раздраженный взгляд — в последнее время он смотрел на нее так почти всегда.

— Почему я должен быть болен? Просто хочу переодеться к предстоящему мероприятию.

— Какому мероприятию?

Вольф прошел мимо жены в спальню, развязывая при этом галстук.

— Я же говорил тебе об этом. Шестидесятилетие председателя правления. Он устраивает ужин в ресторане "Четыре времени года".

Карен была уверена, что муж ничего не говорил ей об этом, но промолчала. Если сказать об этом, он лишь станет утверждать обратное и по-прежнему будет уверен, что она видит сны наяву и мало замечает происходящее в действительности.