Нежданное счастье

– Ее королевское высочество, – ответила Криста, – говорит, что вы отправляетесь с ней на Платикос. Вы должны поспешить и поскорее уложить свои вещи. Их королевские высочества отбывают через два часа.

Титания, не веря своим ушам, уставилась на женщину.

– Вы сказали… что я должна… сопровождать принцессу?

– Так она говорит, мисс.

Титания оттолкнула горничную и бросилась вперед по коридору.

В голове у нее не было никаких мыслей. Ее гнал вперед беспросветный ужас. При мысли о том, что ей придется отправиться в ссылку вместе с Софи и принцем Фридрихом, у нее кровь стыла в жилах.

Пробежав через холл, она свернула в коридор, ведущий к библиотеке.

Распахнув дверь, она ворвалась в комнату.

Короля она заметила в дальнем конце. Он не сидел за своим письменным столом, а стоял у окна.

На звук ее шагов он обернулся.

Когда Титания подбежала к нему, он увидел выражение ужаса на ее лице.

– В чем дело, что случилось?

Титания бросилась к нему на грудь и ухватилась за него обеими руками, чтобы не упасть.

– Мне… сказали, – с трудом переводя дыхание и запинаясь, выговорила она, – что я должна… отправиться вместе с Софи… в ссылку. Прошу вас, пожалуйста… не заставляйте меня… Прошу вас… позвольте мне… остаться здесь.

Слова эти сорвались с губ Титании прежде, чем она успела осознать, что только что сказала.

Король обнял ее и прижал к себе.

– Неужели вы думаете, я могу потерять вас? – спросил он.

Губы их встретились.

Он поцеловал ее, и поцелуй этот получился не мягким и нежным, а жадным и требовательным, словно он давно мечтал об этом и более не мог сдерживаться.

А Титании показалось, будто перед ней вдруг распахнулись врата рая и ее окутал божественный свет.

Ощутив прикосновение его губ, она прижалась к нему всем телом и растворилась в нем.

Она отдала ему не только свое сердце, но и душу.

Король целовал ее до тех пор, пока ее не охватило такое чувство, будто она более не принадлежит этому миру, а парит в небесах, пребывая на седьмом небе от счастья.

Но вот он оторвался от ее губ и взглянул на нее сверху вниз.

– Я люблю вас, – сказал он глубоким и звучным голосом.

– И я тоже… люблю вас, – прошептала Титания, – и готова скорее умереть, чем уехать… и больше никогда не видеть вас.

– Вы не умрете, любимая, а будете жить, чтобы показать мне, как я должен любить свой народ.

Титания спрятала лицо у него на груди.

– Вы… действительно сказали… что любите меня? – прошептала она.

– Я полюбил вас с того самого момента, как увидел, но потом решил, что не имею права на это чувство, потому что неизменно лишался всего, что было мне дорого.

Титания поняла, что он вспоминает о том, как потерял свою собаку и как жестоко обошлась с ним мачеха.

В ответ она, не отдавая себе отчета в том, что делает, лишь еще крепче прижалась к нему и сказала, словно разговаривая сама с собой:

– Никто и никогда больше не причинит вам зла.

– Я надеялся, что именно это вы мне и скажете, – вздохнул король, – но при этом я ужасно боялся.

Титания с удивлением взглянула на него.

– Боялись…. Чего?

– Что мне не разрешат жениться на вас, – ответил король.

Титания тихонько ахнула.

Почему-то мысль о замужестве даже не приходила ей в голову, когда она думала о короле и о том, что любит его.

– Но, разумеется… нет, – сказала она. – Я уверена, что вам действительно… не позволят… жениться… на простолюдинке.

– Неужели вы полагаете, – спросил у нее король, – что я готов был предложить вам меньшее? Пусть даже морганатический брак[17]. Моя дорогая, за это я еще сильнее люблю вас.

В голосе его прозвучали обуревавшие его чувства, а в глазах светилось выражение такой преданной любви, что Титания ощутила, как по ее телу пробежала дрожь.

Она вновь уткнулась лицом ему в грудь.

– Я… не понимаю, – пролепетала она.

– Я пытался не дать волю чувствам, говоря себе, что едва ли вы сможете полюбить меня и потому я должен в зародыше подавить свое влечение к вам. Но это оказалась выше моих сил.

– И поэтому… вы… не пришли на прогулку? – спросила Титания.

– Да, но когда понял, что не могу потерять вас и что не смогу прожить без вас ни дня, мои молитвы были услышаны.

– Ваши… молитвы?

– Я молился всем богам, о которых мы с вами говорили, и, разумеется, потому что я грек, молился еще и богам Олимпа, среди которых была и богиня любви.

Он крепче прижал ее к себе, и Титания вновь ощутила, как по телу ее пробежала дрожь.

Король продолжал:

– А потом словно прозвучал голос свыше и я понял, что должен сделать.

– И… что же?

– Я отправил каблограмму своему послу в Лондоне и приказал ему прислать мне фамильное древо вашей матушки.

Титания в изумлении уставилась на него.

– Но для чего? – спросила она. – И какое… отношение… это имеет… к нам?

– Мне трудно объяснить, но мне показалось, что какая-то сила, могущественная и грозная, подсказала мне, что я должен сделать.

По-прежнему не выпуская Титанию из своих объятий, он увлек ее к письменному столу.

– Вот что пришло сегодня утром, – сказал он, – и только что было расшифровано.

Он протянул Титании листок бумаги, она с удивлением взглянула на него и стала читать.