Незапертые двери

– Все возможно, – Шимаэл, казалось, хватался за любую доступную возможность. – Немного осмотреться не помешает. Встретимся потом на этом же месте.

– Хорошо, – Жрица, помня недавние уроки, вскинула запястье с панелью навигатора и зафиксировала на карте свое текущее положение. – Думаю, одного часа будет достаточно.

– Тогда я пойду отсюда направо, а ты двигайся налево, – пилот последовал ее примеру. – Если попадется что-то интересное, то не пользуйся рацией. Просто кричи, ладно?

– Не вопрос, – Дэлери с трудом удержалась от смеха, поскольку пожелание Шимаэла словно сошло со страниц дешевого ужастика.

Кивнув друг другу, они разошлись в разные стороны, осматривая окружающие руины.

Ценной информации, впрочем, им удалось найти не так уж и много. Несомый ветром безжалостный песок до состояния скелетов источил даже все каменные конструкции, не говоря уже о более уязвимых деревянных элементах мебели и интерьера. Чудом уцелевшие детали своим обглоданным видом лишь напоминали о хрупкости и бренности всего материального, что создал человек.

Пытаясь хоть как-то укрыться от обжигающего ветра, который, словно наждаком терзал несомыми песчинками любой открытый участок кожи, Дэлери нырнула под сень уцелевшей стены. Здесь, точно в тихой заводи, собралась огромная куча песка, которой кружащие вихри придали форму большого рожка с мороженым. С трудом поборов искушение снять маску, Жрица осмотрелась по сторонам, да так и застыла, потрясенная увиденным.

– Шим! – просипела она севшим от волнения голосом. – Шим! Подойди сюда!

Перед ней простерлась галерея выцветших от времени, но все еще различимых портретов высших сановников Церкви Анрайса. Череда солидных седовласых мужей в тяжелых парчовых мантиях, надменно взирающих на незваного посетителя, растянулась метров на двадцать, не меньше. И самый последний лик, частично осыпавшийся, обнажив кирпичную кладку, заставил сердце Жрицы испуганно вздрогнуть.

– Шим! Скорей иди сюда!

Ожидая пилота, Дэлери вскарабкалась на песчаный холм, чтобы подобраться ближе к фрескам и лучше их рассмотреть. За давностью лет краски здорово выцвели, штукатурка растрескалась и кое-где отваливалась целыми пластами, но и того, что уцелело, вполне хватало, чтобы различить характерные черты.

– Виан, где ты?! – послышался окрик разыскивающего ее Шимаэла.

– Я здесь, у стены! Иди сюда!

Чуть погодя, сзади, от подножия песчаной кучи, послышались приглушенные чертыхания.

– Что тут у тебя стряслось? Что за пожар?

– Сам взгляни, – Жрица отступила в сторону, увязая в расползающемся песке. – Никого не узнаешь?

Шимаэл подался вперед, всматриваясь в изборожденные трещинами портреты. У него невольно вырвался потрясенный вздох.

– Невероятно!

– Насколько я поняла, здесь изображены все Первосвященники Анрайса с указанием дат интронизации и отставки… или смерти, – Дэлери кивнула на последний портрет, – кроме этого. Под ним стоит только одна дата.

– Ну, это как раз понятно, – Шимаэл вскинул руку, по-видимому намереваясь на всякий случай протереть глаза, но наткнулся на стекло очков и в очередной раз выругался, – но он никогда не говорил, что был тем самым…

– Мне, честно говоря, немного не по себе от того, что мы, так сказать, заглянули за кулисы священного писания, – Дэлери невольно поежилась, чувствуя, как выстроенная внутри нее картина мира медленно переворачивается с ног на голову, – и от того, что мы там обнаружили.

Они умолкли, всматриваясь в выгоревшее и иссеченное песком изображение. Специфическая старомодная манера письма, превращавшая портрет в некое подобие иконы с четкими и лаконичными линиями и соблюдением целого ряда требований формального канона. Но характерные черты внешности все равно оставались прекрасно узнаваемы. Пышные торжественные одеяния и массивная серебряная цепь – атрибут высокого сана – хоть и выглядели непривычно, но обмануть никого не смогли.

– Выходит, Бекташ никакой не Первопризванный. Он и есть тот человек, который сам тогда, много лет назад, богов призвал.

* * *

Сигнал тревоги выдернул Лайса из глубин сна, и его тело, не дожидаясь окончательного пробуждения, спрыгнуло с койки и начало одеваться.

«Боевая тревога! – рявкнула система оповещения. – Экипировка – сухопутная с десантным ранцем и дыхательной защитой. Вооружение – легкое».

На ходу застегивая ремень, Лайс подскочил к своему шкафу и сдернул с вешалки соответствующий комплект. Он отработанным движением запрыгнул в бронекостюм, и его пальцы быстро пробежали по застежкам и пряжкам, плотно запечатывая тело в чешуйчатый защитный доспех. Защитная маска, шлем, пристегнуть на спину ранец… готово! Теперь бегом в оружейку.

Топоча тяжелыми ботинками по коридору вместе с другими десантниками из своего подразделения, он не переставал гадать, что же такое стряслось, из-за чего потребовалось понимать по тревоге штурмовую группу? Несомненно, приказы не обсуждаются и не оспариваются, но чем дальше, тем больше вопросов у Лайса появлялось.