New World, Inc.

Заявив о своих правах на Ньюфаундленд (и, очевидно, не принимая во внимание права и взгляды коренных жителей этих мест), Гилберт начал изучать этот регион, как можно больше. Некоторые из его людей искали сырье, другие составляли "планшеты" или карты гаваней и дорог. Один из минеральщиков - саксонский металлург - наткнулся на кусок руды, который выглядел так, будто содержал серебро, а в горах они обнаружили то, что, по их мнению, могло быть следами железа, свинца и меди.

Это были многообещающие находки, и после месяца пребывания в Ньюфаундленде Гилберт сообщил Хейсу, что готов отплыть домой. Однако у него был долг перед своими инвесторами - исследовать дальше на юг. Однако многие члены команды Гилберта не чувствовали себя обязанными. Они не бунтовали, но некоторые замышляли украсть корабль и уплыть домой, другие прятались в лесах, надеясь попасть на борт другого судна, а у некоторых развилась внезапная болезнь. В конце концов Гилберт согласился оставить "Ласточку" в Ньюфаундленде, чтобы взять провизию и переправить недовольных и заболевших обратно в Англию.

Гилберт покинул Сент-Джонс 20 августа и направился на юг с тремя кораблями - "Восторгом", "Золотым вереском" и своей любимицей "Белкой". Девять дней спустя они столкнулись с бурей "с дождем и густым туманом". Корабль "Восторг" сел на мель, разломился на части, и команда была выброшена за борт, хотя некоторые смогли взобраться на борт своей пиннасы. В конце концов, они добрались до Ньюфаундленда, сохранив жизнь благодаря "не лучшему питанию, чем их собственная моча".

Удрученные потерей "Восторга" и приближением зимы, Гилберт и Хейс решили вернуться в Англию. Хотя Гилберт так и не нашел подходящего места для своей колонии, он не терял оптимизма, что в конце концов оно будет найдено. Он даже выразил Хейсу уверенность, что Елизавета одолжит ему 10 000 фунтов стерлингов на плавание в следующем году и он сможет осуществить свой грандиозный план. Хотя он потерял все свои документы, к своему огорчению, он знал, что сможет воспользоваться письменным отчетом Хейса при подготовке нового прошения.

Но у Гилберта не было такой возможности. 9 сентября корабли столкнулись с очередным штормом. Белка", перегруженная оборудованием, стала тяжелой и неустойчивой. Офицеры Гилберта уговаривали его подняться на борт "Золотого ветра", но он отказался. Когда маленькое судно шло рядом с "Голден Хиндом", Хейс увидел, что Гилберт сидит на палубе и читает книгу, которая, по мнению некоторых, была "Утопией" сэра Томаса Мора. Гилберт обратился к Хейсу: "Мы так же близки к небесам по морю, как и по суше!" - возможно, перефразируя слова Мора о том, что "путь к небесам из всех мест имеет одинаковую длину и расстояние". В ту ночь огни на "Белке" погасли, а корабль и его командир были "поглощены морем", и больше их никогда не видели.

"Первый великий английский первопроходец Запада, - заметил сэр Уинстон Черчилль в своей истории англоязычных народов, - ушел на смерть".

 

Глава 12. Западная посадка

Если Гилберт потеряется, что станет с его патентом?

Печальное известие о кончине сэра Хамфри вызвало шквал активности. Джордж Пекхэм заявил о своем желании претендовать на земли, которые Гилберт пожаловал его отцу, и привлек в свою поддержку несколько известных людей - Фробишера, Хокинса и Дрейка. Но его затея ни к чему не привела. Тогда Кристофер Карлейль, внук сэра Джорджа Барна и пасынок Уолсингема, опубликовал свой собственный трактат, в котором приводились аргументы в пользу освоения "самых дальних частей Америки". Земля, по его словам, была "больше, чем вся Европа", а поскольку "большая часть [склоняется] к северу", местные жители "будут иметь прекрасное использование нашей упомянутой английской одежды". Поначалу ведущие купцы переживавшей не лучшие времена Московитской компании проявили некоторый интерес. Но они готовы были вложить деньги только при одном условии: он должен был получить патентную грамоту от королевы.

Как это было в ее характере, Елизавета не торопилась с принятием решения. Когда в марте 1584 года она наконец выдала новые грамоты, они не достались ни Пекхэму, ни Карлейлю, ни Московитской компании. Вместо этого они достались сводному брату сэра Хамфри и новому фавориту Елизаветы при дворе, Уолтеру Ралегу. Он был на семнадцать лет моложе Гилберта, и теперь перед ним открывалась захватывающая, хотя и пугающая возможность: взять на себя неосуществленное стремление брата установить английское присутствие в Америке. Это вызвало зависть при дворе и стало последним доказательством того, что Елизавета была влюблена в лихого солдата.