New mutation (СИ)

- Мы тогда жили в Нью-Йорке, здесь же в Бруклине, совсем недалеко отсюда, когда в городе началась война за передел власти между мафиози и Пурпурными драконами. Отец держал книжную лавочку на углу улицы и гастроном на другом конце дороги. Татуированные тогда ходили к “частникам” и выбивали долю в обмен на защиту в магазинах, которые стояли на их территории. Можешь догадаться, что они делали с теми, кто отказывался им подчиниться. В один из дней они пришли и к моему отцу. Он отказался платить. Думал: “Что они сделают?!”

Эллин покачала головой, ее глаза погрустнели.

- А в тот вечер с мамой и сестрой готовили курицу. Со специями и луком. Это должен был быть ужин в честь годовщины знакомства родителей. Папа пришел около семи вечера, собрал бумаги для следующего рабочего дня, мы поужинали. Он был так весел в тот вечер. И ничто не предвещало беды.

Вдруг наверху раздался какой-то шум. Сначала мы не придали этому значения, решили, что это кошка или птица, но потом… запахло дымом. Папа пошел на нижний подвальный этаж: думал, что-то не так у соседей снизу, и нужна помощь, но когда он вернулся, дверь была уже заперта. Он оказался в ловушке, и мы никак не могли ему помочь. Нас тоже заперли внутри, а когда мы смогли открыть дверь коридор уже был весь в огне. Мама потеряла сознание, наглотавшись дыма, а Ники спряталась где-то в шкафу…А я, - девушка покачала головой, - … а я стояла напротив двери подвала. Я слышала, как внутри кричал отец, стучала ногами и руками в эту дверь… Ты… ты не представляешь, что это такое: быть в шаге от человека и не иметь возможности ему помочь.

Ладонью правой руки Эллин стерла заблестевшую на ее щеке крупную слезинку.

- Потом крики за дверью затихли, - продолжила она, - вокруг было много едкого черного дыма, больно щипало глаза, а я звала отца… но никто не отвечал. Я понимала, что он уже был мертв, а почему-то все еще надеялась. Но он не ответил.

Я не знаю, сколько времени прошло. Я помню только… помню только две крепкие руки. Я не знаю, кто это был, запомнила только, как потом очнулась в госпитале рядом с мамой и сестрой. Я не знаю, кто спас меня. Я пыталась найти его, навести какие-то справки, но из дома нас вытащили не спасатели. Это были… возможно, я действительно не в своем уме, возможно эмоции взяли верх над моим воображением… но это точно были не люди.

В комнате вдруг резко погас свет. Девушка огляделась в темноте комнаты.

- Наверное, пробки выбило, - упавшим голосом предположил Дон, стараясь перевести тему разговора, но девушка не могла остановиться, ей было просто необходимо рассказать это именно ему, потому что события того рокового вечера еще никогда не всплывали у нее перед глазами так живо и отчетливо.

- Понимаешь, он был похож на человека, но вместе с тем…

- Эллин, …

- Нет, послушай, он сказал “Я всего лишь плод твоего воображения”. У него были очень большие зеленые глаза.

Девушка приблизилась к Вундеркинду и сняла с него очки.

- Такие же, как у тебя, Донни.

- Эллин, это действительно плод твоего воображения.

Блондинка посмотрела на него удивленно и отошла в сторону, попятившись, словно испугавшись. Ледяные мурашки пробежали по ее бледной коже. Глаза показались ей такими большими в ту ночь из-за очков. Сомнений у нее не осталось:

- Поэтому ты узнал мой голос тогда, поэтому пришел снова… ты знал.

Дон хотел что-то сказать, но вдруг почувствовал, как на запястье завибрировал браслет, на встроенных сенсорах которого бешено замигали красные и синие лампочки.

Когда Рафаэль принес ему частью костюма загадочного пришельца, которого брат почему-то назвал “черным шансонье”, Донателло пропустил материал через микро-сканер и настроил сенсоры на своем браслете на чистоту Шевронианских певцов. Браслет долго молчал, Умник чуть было даже не забыл о нем, пока…

- Эллин, я мог бы рассказать тебе все, - он встал и взял ее руки в свои, - Я чувствую, что мог бы. Но теперь, - он кивнул на широкий браслет, целиком скрывающий его запястье, - теперь мне нужно идти. Я все объясню тебе, я обещаю, но сейчас я действительно должен уйти.

Эллин, с интересом посмотрев на мигающие на браслете лампочки, подняла глаза на Донателло. Она не понимала, о чем он говорит, но ей почему-то хотелось ему верить.

- Неужели ты думаешь, - шепотом проговорила блондинка, - что я отпущу тебя одного?

Через полчаса у входа в переулок на Малберри-стрит, где район Маленькой Италии переходит в Чайнатаун.

- Я когда-нибудь говорил тебе, что ты всегда звонишь не вовремя? - недовольно прохрипел Раф, обратившись к Микеланджело.

Весельчак только пожал плечами, виновато улыбнувшись.

- Что мы здесь делаем? - осведомился Лео у обоих братьев.

- Понятия не имею, - рыкнул Раф, - В сообщении очкарик указал только место.

В это время в сторонке…

- Это правда Вы? - с благоговением спросила рыжая девочка у стоявшей напротив нее Эйприл.

Та с улыбкой кивнула.

- Не пропускаю ни одного Вашего репортажа! Вы просто божественны.

- Я не намного тебя старше, давай лучше на “Ты”. Ты ведь Ники?