New mutation (СИ)

- Да, Раф его сломал. Знаешь, об стенку так приложил со всей силы. Все “противным” себя называл.

- Дверь заперта, - Донни направил пучок света от фонарика на темную дверь в расщелине между обвалившимися перекрытиями, - Изнутри, - добавил он чуть погодя.

- Я точно знаю, что он там. Не иначе. Панков ловить в Гарлем он точно сейчас не пойдет, а в комнате около портвейна его нет.

- Иногда твоя логика меня поражает, - с сарказмом сказал ему Дон.

Майки припал к двери всем телом, приложив ухо к выкрашенной в черный цвет сплошной шероховатой поверхности.

- Там какое-то движение. Чего доброго, еще фортепиано подожжет, - забеспокоился младший брат, - Определенно: надо ломать дверь.

- А просто постучать ты не пробовал?

- Ты когда-нибудь видел, чтобы Раф открывал дверь, когда в нее “просто постучат”? Ты вообще когда-нибудь видел, как Раф открывал дверь? Я уверен, он и внимания не обратит, если мы ее выломаем. Вот! - Майки резко обернулся в сторону шума, донесшегося из-за двери, его глаза бешено заблестели в темноте, - Чувствуешь? - он показательно пошмыгал носом, - Горелым запахло! Я говорил, я предупреждал?! Все, сейчас я снесу эту чертову дверь.

Через минуту Микеланджело верхом на Донателло влетел в узкую комнатушку с криком “Джеронимо!”, где у фортепиано сидел, сгорбившись Раф, без интереса созерцавший, как в маленьком костерке у его ног пляшут багровые язычки пламени.

- Эй, Раф, ты что, не сжег фортепиано? - растерянно глядя на старшего брата, проговорил Майки, удивленно хлопая ресницами.

- Нет, придурок. Жизнь не так противна, чтобы гробить последние прекрасные вещи.

- Вообще-то, … - попытался возразить Дон.

- Заткнись, - сухо отрезал Раф. Ему было совершенно безразлично, что собирался сказать очкарик.

- Отец волнуется. Ты бы поднялся, - внимательно изучая пол комнаты, сказал Вундеркинд.

- Да, - присоединился Майки, - приобнял бы его так, сказал…

Дон ткнул младшего брата локтем в бок, чтобы тот заткнул свой рот.

Раф по-прежнему делал вид, что ничего не слышит.

- Какая прелесть, тупица, - вдруг прохрипел он после минутной паузы, обернувшись к Майки, - Я смотрю, ты уже обрадовался своему треклятому панцирю. Что, гордишься ростом, дебил-переросток? А то все ты себя коротышкой считал! Зато теперь будет удобно менять лампочки в ванной! Мечты сбываются, стоит только расхотеть…

- Пошли отсюда, Майки, - тихо сказал Дон, повернувшись к двери с твердым намерением уйти.

- Подожди, мозгляк, - оборвал его Раф. Он тяжело вздохнул, словно делал над собой усилие, - Что сказал отец?

И тут Микеланджело просиял, поняв, что несмотря на всех монстров, живших в душе его старшего брата, он (Рафаэль) всегда оставался, в первую очередь, человеком, а уж затем огромной и очень брутальной черепахой-мутантом.

Когда “супер-герой в красной маске” вернулся наверх в компании младших братьев, они нашли Леонардо и Сплинтера в оружейной.

- Я старался не трогать вас в последние дни, - говорил мастер, положив сухие руки на колени, - чтобы вы пожить смогли, как хотели. Волновался я, однако: разговор этот про пестики, тычинки… я совсем позабыл о нем. Я слишком много времени уделял тренировкам вашего тела и духа, но ничего не рассказывал вам о том, как следует вести себя с женщиной…

- Не волнуйся, отец, - влез в разговор Майки, плюхнувшись на ковер между Рафом и Доном, - за Вас это сделал Интернет.

Сэнсэй лишь покачал головой.

Прошел один день…

Для парней этот вторник казался бесконечно долгим и монотонным, словно хромая улитка, ползущая по этой нескончаемой дороге жизни. Как грустно было теперь: обстановка в “Убежище” уже второй день сохранялась траурная. Обитатели дома, медленно передвигая конечности, ходили из комнаты в комнату, молча оглядываясь по сторонам, словно видели все впервые. В воздухе повисло напряжение. Братья не здоровались друг с другом, за завтраком ели молча и без аппетита, а сразу после тренировки разошлись каждый по своим комнатам. Все четверо чувствовали вину главным образом перед Чародеем, который за их две с половиной недели счастья должен был заплатить собственной головой. Однако, никто из четверых совершенно не представлял, как ему помочь, ведь в ту же ночь, когда обратная трансформация черепашек завершилась, все певцы, Тико Чона и Чародей испарились в воздухе, исчезнув со всех радаров Донателло. Кстати, о нем.

Он, по иронии судьбы, оказался единственным, кто не успел толком объяснить своей девушке тайну своего происхождения. И хотя она догадывалась, кто в действительности ее спас, все же мысль о том, что это в самом деле была черепаха-мутант, а не видоизменившийся посредством воспаленной фантазии парень, нормальному человеку в голову прийти не могла.