Невыносимый

– Да… Ты права… Мне определенно нравится…

Вместо ответа валю мужчину на пол и принимаюсь раздевать. Губы бесстыдно скользят вслед за пальцами по обнажаемой коже, и я впитываю в себя каждый новый шумный вдох, искренне наслаждаюсь реакцией тела. Он реагирует на каждое мое касание. Вздрагивает и подается вперед бедрами, как только пальцы достигают застежки на брюках. Расправляюсь с ней довольно быстро, но не спешу избавляться от этой части одежды. Сжимаю возбужденную плоть прямо через плотную ткань, целую – также. Дразню, ведя языком по всей длине снова и снова, как если бы делала это без всяких преград. И, наверное, я слегка перегибаю в своей провокации, потому что терпение Игната заканчивается. Как и моя вольность. Тяжелая ладонь мужчины обхватывает за затылок, крепко сдавливая. Секунда. Я вздернута вверх. Еще секунда. Мир переворачивается. Вместе с мужчиной. А я уложена на живот. Он – сверху. Подминает под себя. Отпускает. Но лишь затем, чтобы собрать мои волосы, намотать на кулак. Моя голова снова запрокинута. Он тянет назад, за собранные прядки. И пока я отвлекаюсь на предыдущее, пропускаю тот момент, когда брюки на нем окончательно расстегнуты. Другая его ладонь обхватывает за горло.

– Я люблю послушных девочек. Ты ведь будешь и дальше такой же послушной для меня? – шепчет мне на ухо, тоном коварного искусителя.

Моей реакции не дожидается. Пальцы на моем горле знакомо ласково и нежно скользят ниже, обводят линию груди, слегка дразнят, задевая поочередно соски, и еще ниже, умещаясь на живот, вынуждая приподнять бедра. И одного этого достаточно, чтобы у меня окончательно помутился разум. Я сама вытягиваюсь вперед, прогибаясь в спине, пряча лицо в мягком ворсе ковра, зарываясь в него пальцами глубже, когда его член одним резким толчком наполняет и растягивает, вынуждая тихонько хныкать от последующего бездействия.

– Не слышу ответ, – напоминает о своих словах.

– Да… – выдыхаю со стоном. – Пожалуйста… – уже откровенно прошу.

– Громче, моя послушная девочка, – откровенно требует, начиная медленно выходить из меня. – Громче.

– Да! Чтоб тебя! – делаю, как он требует, подаваясь назад бедрами в стремлении избавиться от этого сводящего с ума бездействия.

Наградой мне становится новый толчок. И еще один. И еще. Он не останавливается. Задает частый, немного грубый темп. Вбивается в меня снова и снова, сталкивая в пропасть ярчайшего наслаждения. Меня слепит и оглушает им, наизнанку выворачивает, оголяя душу, даруя ей свободу и крылья.

Прихожу в себя не скоро. Мне совсем не хочется возвращаться туда, где снова будет властвовать разум. Здесь и сейчас хорошо. Рядом с тем, кто подарил немало приятных мгновений. От него исходит столько тепла сейчас, что я, не скрываясь, жмурюсь от удовольствия, прижимаясь к нему вплотную всем телом. Правда, то длится недолго. Игнат отстраняется. Я едва сдерживаю вздох разочарования. Хотя эта эмоция тоже недолговечна. Успеваю надеть платье, когда мужчина возвращается с бутылкой вина и парой бокалов. Устраивается все там же, меня и вовсе перетаскивает к себе на колени, после чего, как ни в чем не бывало, разливает по бокалам вино. Один протягивает мне. Беру его с мыслью, будто так всегда и было, и это не первый наш совместный вечер подобного рода.

– Спасибо, – благодарю.

Не только за вино. За этот самый вечер – тоже.

Игнат добродушно улыбается, с легким кивком. Ощущение его пальцев на моих, прежде чем я забираю свою порцию терпкого полусладкого напитка, как никогда кажется правильным и обыденным. Это чувство змейкой пробирается через них к самому сердцу, даруя ощущение чего-то светлого и безмятежного, вызывая на моих губах ответную улыбку.

Правда, делаю я всего лишь полглотка. В тот же момент мой взгляд падает на лежащую в стороне выпавшую из кармана пачку презервативов, и я замираю с бокалом у губ. Мысленно вовсе стону.

Нет, ну это же нужно снова так забыться!

Уже в третий раз, между прочим!

Это нормально вообще? Так разве бывает?

Глупые вопросы, с учетом произошедшего.

– Кажется, это все-таки мой последний бокал вина, – комментирую уже вслух с тяжким вздохом, дотягиваюсь до упаковки, верчу ее в руках и откидываю обратно в сторону, плотнее прижимаясь к груди Игната.

Смысла в них уже все равно нет. После всех наших приключений. В истерике – тоже. Поздно. Сама виновата. Головой больше думать надо.

– Как скажешь, – соглашается со мной мужчина и в этом, делая вид, что не заметил моего жеста.

Я же вспоминаю об ином.

– И вообще, я для тебя кое-что тут приготовила, вроде как, – смотрю в сторону ноутбука с погасшим экраном.

– Да? – заинтересовывается Игнат.

– Да, – киваю. – По крайней мере, так было до твоих поползновений в мою сторону, – дополняю с ехидством, выискивая мышку.

Та обнаруживается на диване.

– До моих поползновений? – с самым искренним изумлением отзывается Орлов, а на его губах расползается новая насмешка.

– А кто руки распускать начал первым? – парирую, прерывая нашу идиллию.