Невозможно в это поверить, но…

Два часа на сон, и снова кормят вкуснейшим бульоном. Я не знал, как благодарить эту заботливую молчаливую женщину.

Только успела меня обиходить Любовь Григорьевна, как в палату ворвался вихрь — моя любимая сестренка пожаловала. Чуть поотстав, в палату вошел отец и мама. Тамара и мама начали обнимать меня и целовать, а попутно орошать мою простынь слезами, стараясь не причинить мне боль. Интересно: я их сразу узнал. Ну, конечно, тут сработала часть сознания первого обладателя тела.

— Мама, Томочка, перестаньте рыдать, я живой, и немного нездоров, — успокаивал я родных. — Доктор обещал быстро поставить меня на ноги.

— Не спеши, — спокойно произнес отец.

— Здравствуй, отец, я рад тебя видеть в добром здравии, — улыбнулся я графу.

Отец удивленно поднял брови, но ничего не сказал, просто опустился на неизвестно как появившийся в палате стул. Маме и Тамаре были предложены аналогичные предметы госпитальной мебели.

— Сынок, ты как себя чувствуешь? — осведомилась мама.

— Сегодня значительно лучше, чем несколько дней назад, это если верить словам профессора. Немного полежу, а потом начну ходить и набираться сил.

— Не торопись, пусть твои раны заживут.

— Я и не тороплюсь, просто чувствую, что с вашим приходом заживление стало проходить быстрее.

— Мы рады, что тебе удалось выжить после таких ранений, — вытирая глаза, сказала мама.

Я невольно сравнил мать Александра Воронова со своей мамой, оставшейся в далеком будущем, или в далеком прошлом, это как смотреть, с какой стороны, как бы самому не запутаться, однако.

Мама моя по профессии врач невропатолог, заведовала отделением в областной больнице в Ярославле. С отцом они познакомились, когда учились в Краснодаре. Модно было в то время выпускникам военных училищ брать в жены медицинских работников, и отец не смог устоять перед ослепительной красотой мамы, ведущей свою родословную от донских казаков. Отец был третьим летчиком в нашей семье. Прадед начинал летать еще в Первую мировую на аэропланах из тряпок и палок, а дед встретил фашистов на западной границе на «ишачке» И-16. Несмотря на опасную профессию, и прадед, и дед умерли от старости в своей постели. Маленьким я любил играть наградами деда, их было великое множество, даже орден Ленина был. Последний раз деда сбили в середине апреля 1945 года на подступах к Берлину. Снаряд зенитки угодил точно в двигатель его Ла-5. Охваченный огнем самолет дед смог посадить на брюхо, благо было свободное шоссе. Выпрыгнуть из самолета на высоте двести метров смерти подобно. Деду удалось отбежать от самолета метров двадцать, когда тот взорвался. В итоге дед остался живой, но Победу встретил в госпитале. Мой отец продолжил семейную традицию, и тоже стал летчиком-истребителем. А со мной вышла осечка. Комиссию в летное училище я не прошел, медики нашли проблемы с вестибулярным аппаратом, поэтому поступил в Екатеринбургский артиллерийский институт.

— Сынок, ты меня не слушаешь? — отвлекла меня мама от воспоминаний.

— Мне еще трудно сконцентрировать внимание, я пришел в себя только сегодня ночью, голова еще плохо работает.

— Профессор сказал, что у тебя была сильная контузия, — меняя позу, сказал отец. — Я смотрю у тебя на голове волос совсем не осталось.

— Сегодня цирюльник побрил мне голову, так перевязки легче делать.

— Ага, и зайчики девушкам в глаза пускать будешь своей блестящей лысиной, — на радостях съязвила сестрица.

— Чтобы никого не слепить, я буду одевать фуражку, тем более на голове два длинных уродливых шрама, их показывать окружающим, только пугать.

— Отец, а как там моя батарея?

— Уже не твоя, а поручика Смирнова, ты на время излечения от командования отстранен. В целом батарея боеспособна. Сейчас пополняется до штатной численности. В том бою вам досталось. Третья часть нижних чинов и унтер-офицеров выбыла из строя из-за гибели и ранений. Твой денщик тоже пострадал, лежит здесь в госпитале, и неизвестно выживет ли. Ему тоже прилетели осколки от снаряда, один попал в живот. Он уже немолодой мужчина, но пока еще жив, борется с последствиями ранения, но в сознание пока не приходил.

— Надо будет его проведать, как-никак, вместе отражали десант. Отец, как там сейчас на фронте?