Невиновных нет

Белая новенькая «семерка» приглянулась им около ЦУМа. Они видели, как из нее выскочил суетливый прапорщик, утер лоб и понесся в ЦУМ. По номерам определили, что машина иногородняя.

— Видел этого провинциального лоха? — спросил рябой Лащев.

— Видел, видел. Иногородняя в самый раз, — кивнул Виксне.

Темнело быстро. Было ветрено, холодно. Они стояли у дверей ЦУМа, откуда гнало теплый воздух. Конец дня. Толчея. На них никто не обращал внимания. Валил народ — кто домой, кто в магазины. Минут через пять, уже сидя в «семерке», они осторожно выруливали, чтоб не задеть стоявшие по бокам иномарки…

По дороге из центра, возбужденные удачей, беседовали:

— «Тачку» побыстрее надо скинуть с рук, — сказал Виксне.

— Ты езжай к «Колбасе», чтоб навесил новые номера и сделал новый техпаспорт на мое или на твое имя. Я тем временем позвоню с переговорного в Ростов армянину, пусть приготовится.

— Скажи, чтоб не рублями, а баксами.

У метро рябой Лащев вышел из машины…

Поздно вечером они уже сидели в квартире в Матвеевской, ели бутерброды и запивали кефиром.

— Зачем ты «Колбасе» оставил «тачку»? — спросил Лащев.

— Ничего, поездим городским транспортом. Так спокойней. У «Колбасы» оказался пустой гараж, он загнал «семерку» туда. Послезавтра к полудню все будет готово. Съездим и заберем. Предупредил, чтоб обязательно забрали, держать у себя не может.

— Что-нибудь спрашивал?

— Он никогда ничего не спрашивает. «Много буду знать, больше из меня и вытрясут», — это его любимая поговорка.

— Много запросил?

— Прилично. Ничего, не обеднеем. Придется, правда, заскочить на какую-нибудь СТО, барахлит замок зажигания, не сразу заводится.

— Может аккумулятор, клеммы окислились?

— Нет, мы с «Колбасой» все проверили: клеммы, свечи, трамблер. Точно — замок. С неисправным замком в путешествие до Ростова нельзя пускаться… Что армянин сказал?

— Ждет… Эх, сейчас бы вместо этого коровьего пойла, — Лащев кивнул на стакан с кефиром, — удавить бы пузырек хорошего коньячка и к телке под бок!

— Артур тебе впрыснет такого коньяка, что не опохмелиться назавтра. Он насчет спиртного и баб особенно лютый. Помнишь, как сказал: «Во время работы не смейте. Даже если пиво унюхаю, — самих затолкаю в бутылку, залью сургучом, вставлю вашей телке между ног, а телку утоплю в Даугаве. Будете на дне вечно наслаждаться и бутылкой, и телкой».

Обсудив все свои проблемы, спать они улеглись рано…

Однако в Ригу звонить им не пришлось. Было около семи утра, они еще дрыхли, когда задребезжал резкий звонок, аппарат с разбитым корпусом стоял на полу, больше его в этой убогой комнате поставить было некуда, и потому звонок, резонирующий от досок, звучал особенно резко. Оба вскочили, словно им прижгли пятки. Трубку схватил Мартин Виксне:

— Кого нужно? — заорал.

— Не кричи, — остудил его спокойный голос. В трубке что-то потрескивало, слышно было плохо, звонили, видимо, с переговорной. — Как погода в Юрмале? — спросил голос. Это был пароль.

— Штормит, — понял Виксне, отозвавшись ответным парольным словом.

— Ничего, уляжется… Велено сидеть и терпеливо ждать. Если надо будет выйти за хлебом или молоком — по-одному, кто-то должен быть постоянно у телефона. Усек?

— Да… Не совсем…

— Ждите нашего звонка о возвращении клиента. Вам по Москве болтаться нечего.

— Понятно, — наконец сообразил Виксне.

— Все! — трубку повесили.

— Кто звонил? — спросил рябой Лащев.

Виксне прошлепал босыми ногами до стола, взял сигарету, закурил, сказал:

— Плохо дело. Кто звонил — не знаю. Но приказ: из хаты не отлучаться, а если отлучаться, то по-одному, второй должен сидеть при телефоне, ждать звонка про клиента, про то, когда он приедет.

— Что же будем делать с «тачкой»?

— Не знаю. Держать ее у «Колбасы» нельзя, не может он, велел забрать, боится наверное.

— А куда приткнем?

— Найдем, — задумчиво ответил Виксне.

— А толку? Исполним «заказ», — сразу рвать отсюда надо будет.

— Еще бы! Только уйдем мы не из Москвы, а из Ростова. Понял? После «дела» махнем в Ростов на «тачке», сбросим ее там армянину, а оттуда самолетом или поездом в Ригу.

— Толково!.. Как думаешь, сколько армянин отвалит?

— Куска за четыре «зеленых» сдадим…

«Колбасой» его звали за постоянно багровое лицо с большим ртом. Был он, Глеб Иванович Сытников, очень хорошим рихтовщиком, мастером по кузовным работам. Много лет отпахал на СТО, ушел на пенсию, стал частником, имел свою клиентуру, не брезговал и опасной работой изготавливал фальшивые регистрационные номерные знаки, к ним техпаспорта, чистые бланки их ему поставляли из Азербайджана, на них уже стояли печати ГАИ разных городов СНГ, потому и номера он подгонял под эти печати, получались машины иногородними. Эту работу для москвичей он не делал, только иностранцам из ближнего зарубежья, которые приезжали в Москву на день-два и тут же исчезали в неизвестном для него направлении. Его не интересовало, куда, как не интересовало, где была угнана машина, кто угонщики. Лишь очень узкий круг лиц знал его адрес и характер деятельности, остальные знали лишь, что он отличный специалист по кузовным работам…