Невиновных нет

Начинало смеркаться, когда Желтовский вышел из «Лесного шатра», сел в машину и поехал к себе на дачу.

Но он не видел, что всю дорогу в потоке машин с уже зажженными фарами за ним — в городе и за городом — шел замызганный «москвич-пирожок», в котором сидели двое. Они «проводили» его до самой дачи и уехали лишь тогда, когда отперев дверь в железных воротах, он прошел по гравийной дорожке и скрылся в полутораэтажном срубе. Дома его ждал факс из Парижа от Берара: «Срочно улетаю в Боснию. Когда вернусь, если не убьют, позвоню…»

Ночь. Двадцать минут четвертого. Темень. Сидельников на «Волге» подъехал к дому на Профсоюзной. От подъезда отделилась фигура, быстро скользнула на заднее сидение. Машина по безлюдным улицам, сопровождаемая мигалками светофоров, резво пошла к Савеловскому вокзалу.

Вот и пустырь. Остановились за трансформаторной будкой. Фургон стоял на месте.

— Пошли, Володя, — сказал Сидельников. — Инструмент не забудь.

Тот вылез из машины с маленьким чемоданчиком в руке.

Висячий замок на дверях фургона Сидельников быстро одолел отмычкой. Поднялись по короткой железной стремянке. Зажгли фонарь. Радиотехник присвистнул. Две боковых стены и торцовая, та, что к кабине, были уставлены на стеллажах аппаратурой. Тут же три огромных танковых аккумулятора.

— Все первоклассное, — сказал радиотехник. — Япония, «Сименс».

— Забирай, что нужно, грузи в машину.

Демонтажом они занимались около часа.

— Все забрал, Володя? — спросил Сидельников.

— Что сгодится. Остальное не нужно, — ответил радиотехник, укладывая в гнезда спецчемоданчика гаечные ключи разных номиналов, отвертки, воротки.

Сидельников взял тяжелый молоток, выточенный вместе с рукояткой из одного куска нержавейки, примерился и начал крушить все, что оставалось. Затем, отстранившись, полюбовался своей работой. Потом выкрутил свечи с двигателя, снял трамблер, зашвырнул это в темень.

— Ну что, поехали? — спросил радиотехник.

— Одну минуточку, Володя, хочу подсластить им пилюлю, — открутив крышку бензобака, он высыпал туда с полкилограмма сахара, прихваченного из дому в целлофановом мешочке. — Кто бы это мог сделать? — спросил он.

— Что? — не понял радиотехник.

— Такой погром, — кивнул Сидельников на автофургон.

— А-а… Хулиганы какие-то.

— А похоже?

— Вполне. Ты хорошо постарался: трамблер, свечи, сахар. Скорее всего хулиганы-подростки. Часть аппаратуры забрали в надежде толкнуть, остальное — для куража.

— Тогда порядок. Поехали.

Было пять минут шестого. Холодно. Темно…

В полдень следующего дня в кабинете руководителя фирмы «Лесной шатер» Гирихана Арсанукаева раздался звонок. Он снял трубку:

— Слушаю.

— Что выяснил?

Арсанукаев, узнав голос, непроизвольно принял стойку вышколенного подчиненного, ответил:

— Врал. Никакой он не фирмач. Во-первых, сказал, что узнал о нас из бюллетеня «Деловой мир» за этот месяц. А мы в этом месяце туда свою рекламную заявку не подавали. Это-то меня и насторожило. «Что за тип, думаю. — Чего ему надо?» Когда он уехал, я послал проследить за ним «малыша». В дачном поселке «малыш» выяснил, что дача, куда он вошел, его, а он репортер Желтовский. Во-вторых, «малыш», когда услышал это, сразу вспомнил, что видел его морду по телевидению… Что делать? Артур, наверное, понадобится?

— Это не твоего ума дело… Заканчиваю. Тут народ толпится звонить. Я из автомата. Спокойно работай, не суетись и не вздумай проявлять инициативу.

Трубку повесили.

Медленно опустил трубку и Арсанукаев, облегченно вздохнув.

Выписавшийся из госпиталя Лебяхин с утра вошел в кабинет к Перфильеву и уселся не в кресло, а на маленький диванчик, а означало это, как привык Перфильев, что разговор будет долгим.

— Давай сперва ты, а потом я подведу итоги, — сказал Лебяхин.

— Знаете, кого я видел в Бурже на авиасалоне? Батрова! С ним было еще два соотечественника — совковыми рожами да одежкой светились, один так вообще, то ли из Махачкалы, то ли из Грозного весь. А общались они с каким-то строгим пакистанцем или иранцем.

— Забавно, — покачал головой Лебяхин. — С чего бы у зубопротезной артели такой интерес?

— О нападении на меня возле дома после театра, об автофургоне, об анонимных звонках домой, о волоките с документами вы знаете. Всему по отдельности можно было давать разное толкование. А если сложить, как осколочки в одно целое, да хорошо подогнать края, получается вроде нечто завершенное.

— Разбитая хрустальная ваза, — ухмыльнулся Лебяхин… Ладно, сейчас мы эту вазу опять разберем на кусочки, а потом снова сложим, но склеим уже клеем. Итак, фирма «Улыбка». Очень дохленькая.

— А ее глава, Батров, говорил мне, что могут, если соглашусь на партнерство, влить приличные деньги.

— Насчет того, что он глава, погоди. «Улыбка» не одинока. С ней в компании такой же дохлый «Лесной шатер». Их поддерживают на плаву казино, два или три салона видеопроката. Вроде все самостоятельно, но, как я выяснил, в одних руках.

— Как вы узнали?