Невеста темного принца

До пятой теплицы оставалось метров двадцать. Пропустит барьер Блэра или нет? Смогут ли преодолеть заслон обезволенные им воины, или защита Авроры сработает вновь?

Все это было неважно. Они готовы, и лучшего времени для боя уже не настанет. Миротворцы не станут прятаться за стенами графской усадьбы.

– А арканов? – прохрипел кто-то из старшекурсников.

– А арканов встречаем с особым энтузиазмом, – договорил за Карпова Артур, выходя вперед.

План был до отвращения прост: отделить Блэра от его воинства и влить в драного принца столько Темной материи, сколько возможно.

Аврора – светлая, незапятнанная душа – не имела к ней прямого доступа. И потому вынуждена была довольствоваться «мирным» вариантом долгосрочного упокоения мятежного духа. Карпов же с принцем церемониться не собирался. Накопилось претензий.

Рыжая ворчунья верно подметила: поддавалась черная, мрачная энергия далеко не всем. Но Карпов ее более чем устраивал, и та охотно отзывалась. А поскольку он единственный имел иммунитет к внушению Блэра… Словом, с кандидатурой «барашка на заклание» вопросов не возникло.

И все-таки Валенвайд прав. Его резерв хиловат, надолго не хватит. А дань заплатить придется приличную. Быть Высшим магом и иметь доступ к Высшей магии – совсем разные вещи. Сам он не справится.

Но никто и не говорил, что Андрей будет один.

Брать венец было слишком рискованно. Одна оплошность – и им завладеет Блэр. Но нашлись в хранилище сорок-рагнаров и другие полезные побрякушки.

Среди них – три артефакта-передатчика времен Магического Рассвета. Они не накапливали энергию, лишь позволяли одному магу поделиться с другим. Открыть доступ к собственному резерву.

Риск был велик, но оправдан. Ромул, Артур и Фридрих вызвались добровольцами. Четыре крепких мага… Общего резерва должно хватить, чтобы создать адекватный противовес одному Высшему. Если не выходить за черту дозволенного, все останутся живы. Лишь прилично потрепаны и критически истощены.

Анна сотрет их в порошок, когда поймет, что проспала битву с Блэром. А затем скормит плотоядным шурхам. Начнет с Демона, а там – по старшинству…

Андрей прикрыл глаза, продолжая монотонно вышагивать вперед. Представил лицо пигалицы: раздувающиеся от гнева щеки, пылающие огнем черные бездны глаз, сжимающиеся кулачки… Пробуждение ее ждет специфическое. И он сделает все, чтобы вовремя вернуться и стать ему свидетелем.

Утром он никак не мог насмотреться на спящую занозу. Удивлялся, как такое хрупкое, бледное, утонченное девичье тело может вмещать в себя... все. В ней был сконцентрирован весь его мир. Теперь так уж точно.

Пигалице тут не место. Война не для нее. Как бы Ани ни храбрилась, он видел: ее радует отсутствие шипа в унаследованном кольце. Все ее существо противилось обращению к Темной материи и кровавой дани.

Туман поднимался все выше, отделяя идущих миротворцев друг от друга плотными коконами. Путал, пугал, нашептывал... Кто тут охотник, кто жертва – уже и не понять.

Тяжелое дыхание леопарда, что слышалось сбоку, вдруг исчезло. Карпов огляделся: теплицы пропали из виду. Влажная трава сменилась прошлогодним хвойным опадом, под подошвами захрустели ветки.

Странно все это. Он точно шел вперед по дорожке – к пятой теплице, к заслону… Но сейчас его окружали чертовы елки, смыкаясь темно-зелеными стенами и уходя макушками ввысь, в самое серое небо.

– В России говорят, «один в поле не воин», – прошептал туман равнодушным голосом Блэра, холодом забираясь в ухо. – Как думаете, к лесу это тоже относится? Приятная встреча, князь Карповский. В храме вы сумели меня удивить. Хотя я полагал, что давно утратил способность удивляться.

31.3

***

Анна

Стоило резко сесть, как тошнота подкатилась к самому горлу. Гоблинские блинчики, это что, теперь так каждое утро будет?

От мысли о блинчиках замутило сильнее.

В груди скребло, голова раскалывалась, лицо пекло невидимым жаром… Наверное, я просто не выспалась: впервые за неделю встала с рассветом. Но Демон все равно умудрился умчаться раньше, словно здорового, крепкого сна в его рационе вовсе не числилось.

Я встала и резко распахнула шторы. Блэр! Пропал из «Энциклопедии»! Или умер, или женился. Если на Джине – то разницы никакой. Брак со златокудрой стервой смерти подобен. Хотя… эти двое определенно друг друга стоили.

Задумчиво погладила живот, и тошнота прекратилась. Волшебство какое-то. Я стала стремительно добреть, и на минуту мне стало жалко Раскову. Наверняка ведь принц ее «мотивировал» так же, как и меня. Грозил снова обезволить и творить всякие непотребства. Гадко это.

Розовые облака щекотали макушки ветвей, и те колыхались в ответ, радуясь новому дню. Обещая, что все будет хорошо. Все будет…

Приглушенный вопль, донесшийся с улицы, разбил вдребезги идиллический пейзаж. Кто-то кричал! От боли!

Я распахнула створки и свесилась из окна вниз. Никого. Только серый туман стелился над травой, скрывая все, что творится внизу. Не тот теплый, пушистый, молочно-белый, что создавала магия Авроры!

Внутри все похолодело и сжалось. Этот туман сотворил Блэр.