Невеста сумасшедшего графа

Как нежно Гвендолин произносит его имя. Он навсегда запомнит это.., во всяком случае, пока работает его мозг.

Дориан с улыбкой повернулся к жене.

- Тебе хочется узнать подробности моей болезни, - сказал он. - Я пытался сообразить, с чего начать.

Восхищение в ее зеленых глазах тут же исчезло, они мгновенно стали изучающе-внимательными, что так заинтриговало Дориана при первой встрече с Гвендолин.

- Спасибо, дорогой. - Голос тоже звучал по-деловому спокойно. - Если не возражаешь, мне бы хотелось, чтобы ты начал со своей матери.

***

После ужина Гвендолин составляла в библиотеке список книг по медицине, которые надо привезти из дома.

Дориан устроился у камина с томиком стихов.

Она знала, как ему было трудно говорить о прошлом, но он слишком долго все держал в себе. В таких случаях люди, как правило, склонны преувеличивать масштабы своих проблем, а медицинское невежество Дориана лишь усугубило положение.

Например, описанные им зрительные химеры являлись обычным симптомом при ряде невралгических заболеваний, а вовсе не психическим отклонением, как думал он. Более того, Дориан не понимал состояния матери и не знал, как трудно общаться с психически больными людьми. Не понимал он и того, что зачастую врачи только после смерти пациента узнают о физическом поражении мозга. К тому же мистер Борсон вряд ли показал себя достаточно компетентным в случае миссис Камойз.

Почувствовав взгляд жены, Дориан поднял голову.

- Сейчас у тебя вид озабоченного доктора, - сказал он. - Может, я бессознательно пускаю изо рта пузыри?

- Я думала о твоей матери, - призналась Гвендолин. - О ее волосах. Мне кажется, стрижка была не единственным выходом из положения.

- Видимо, ничего другого не оставалось, - медленно произнес Дориан. По словам отца и дяди, она вырывала их с корнем, даже не понимая, что это ее собственные волосы, и принимала их за когти, воображаемых демонов. Гвендолин подошла к мужу и погладила его по голове. Тот улыбнулся. Разрешаю тебе остричь мои космы, Гвен. Мне надо было сделать это месяц назад.., или к свадьбе.

- Но я не хочу обрезать твои волосы.

- Я их отрастил не из-за глупой прихоти. У меня были на то причины, хотя сейчас они кажутся пустяковыми.

- Наверное, ты сделал это назло деду. Будь он моим родственником, я бы непременно сотворила что-то ему назло. - Гвендолин подумала минуту. - Я бы надела брюки.

- О нет, - засмеялся Дориан, - до подобной наглости я не доходил. Уехав в Лондон, я боялся, что меня там кто-нибудь узнает и сообщит деду, а он накажет мою квартирную хозяйку и работодателей за их помощь... врагу.

Он рассказал жене, как работал с утра до вечера в доках. Так вот откуда его мускулы, которые очень удивляли Гвендолин. Атлетическое сложение редко встречалось у аристократов, хотя было обычным у рабочих.

- Эксцентричная, возможно, опасная внешность отпугивала любопытных, продолжал Дориан, - и мешала им совать нос в мои дела. А развлечения подобного рода были весьма популярны в Дартмуре, по всяком случае, до последнего времени.

- Я рада, что ты остался непрактичным и не подстригся к свадьбе, призналась Гвендолин. - Черная грива очень подходит к твоей экзотичной внешности. Ты не похож на англичанина, по крайней мере на типичного англичанина.

Она замолчала и, лукаво поглядывая на мужа, усмехнулась. Тот схватил ее за руку, притянул к себе и усадил на колени.

- Лучше не смейтесь надо мной, доктор Гвендолин, - сурово заметил он. - Мы, сумасшедшие, этого не любим.

- Я подумала о Джессике и ее муже, - сказала Гвендолин. - Дейн ведь тоже выглядит необычно. У нас с кузиной, очевидно, сходные вкусы.

- Безусловно. Ей нравятся великаны, а тебе - сумасшедшие.

- Я люблю тебя, - ответила Гвендолин, прижимаясь к мужу.

- Интересно, как ты ухитряешься меня любить? - рассуждал Дориан. Прошлым вечером я разглагольствовал только о болезни и сумасшедших домах, а ты слушала это как стихи и чуть ли не умирала от восторга.

Жаль, что в моей библиотеке нет медицинских трактатов.

Если бы я прочел оттуда пару абзацев, ты, без сомнения, тут же воспылала бы страстью и начала срывать с меня одежду.

"Тебе достаточно для этого просто сидеть здесь", - подумала Гвендолин.

- Тебе это понравилось бы?

- Срывание одежды? Разумеется. - Нагнувшись к ее уху, Дориан прошептал:

- Я ведь психически неуравновешенный.

Она посмотрела на дверь:

- А если сюда войдет Хоскинс?

- Мы сошлемся на новый метод лечения.

За смешинками в его глазах уже проглядывала необузданная страсть. Когда-нибудь, увы, скоро, эта необузданность станет опасной.., может, смертельно опасной.

Но она еще успеет подумать об этом в тот злополучный день. А пока она счастлива в объятиях мужа. Гвендолин прижала его руку к своей груди.

- Прикоснись ко мне, - прошептала она. - Сделай и меня сумасшедшей.

***

За завтраком она вдруг увидела, как Дориан мигнул, помахал рукой у лица и, осознав свой непроизвольный жест, засмеялся:

- Думаю, это называется рефлексом.

- Ложись в постель, я дам тебе лауданум, и ты даже не почувствуешь, когда начнется головная боль.