Читаем Невеста смерти полностью

Между тем женщина пробилась сквозь толпу к Марсу, обменялась с ним парой любезных фраз, и, когда распорядитель празднества пригласил гостей в триклиний, подхватила новоиспеченного и слегка смущающегося от избытка внимания старшего центуриона Гортензия под руку.

Гайя увидела, как Луцилла уложила Марса на пиршественное ложе рядом с собой, и расположилась весьма вольготно, спустив шаль с плеч так, что ее обнаженные руки касались его. В душе Гайи царапали кошки — и она с удивлением поняла, что бешено ревнует Марса. Она не видела его месяц, успела забыть все его прошлые обидные поступки — и вот он снова причиняет ей боль. Она пыталась взять себя в руки и повторяла про себя: «Во-первых, нас для того сюда и прислали. И вот этот носатый парфянский посланник намного противнее, чем Луцилла, но я же сижу рядом с ним, и даже отвечаю на его тупые шутки. А во-вторых, это Марс сегодня утром застал Кэмиллуса у меня дома явно только проснувшимся, а не приехавшим в гости». Но логика в этот раз отказывалась ей повиноваться — и пришлось призвать на помощь армейскую дисциплину.

Под утро, когда Марс проводил ее до дому — она в лектике, он верхом, поэтому и поговорить не удалось — он легко коснулся ее губ своими губами, и она содрогнулась от запаха чужих тяжелых духов, которыми пропиталась его туника.

— Ты вздрогнула, — встревожено спросил Марс. — Что-то случилось? Что-то болит?

— Нет, что ты, — улыбнулась она и впервые в жизни солгала Марсу. — Ванны и отдых сотворили чудеса. Никакого намека на былые раны.

— Но ты вздрогнула, — продолжал настаивать Марс.

— Под утро всегда холодно. Ветер между холмами, — промолвила она, кутаясь в шаль.

— Тогда поспеши в дом. Прими горячую ванну, — заторопил ее Марс, и она легко взбежала по ступенькам, чтобы не показать ему навернувшихся на глаза слез.

Марс проводил ее долгим взглядом, невольно улыбаясь восхищенной улыбкой, не в силах справиться с нежностью, затопившей его грудь.

Он решил, что сейчас нет смысла обсуждать с усталой Гайей то, что ему удалось узнать за время пира, проведенное с похотливой и столь же прожорливой Луциллой. Она без конца болтала, хохотала, запрокидывая голову, облизывала с пальцев сок фруктов и заталкивала в рот банан едва не целиком. Но Марс тоже вспомнил рассказы Тараниса, и ее самою вспомнил — тот самый свадебный пир, полотняный зеленый шарф, которым он перевязал грудь Тараниса, и даже ночь, которую она купила с ним в лудусе. А вот Луцилла даже не сообразила, что этот блестящий офицер, обласканный самим императором, и есть тот гладиатор, заставивший затрепетать ее плоть, тосковавшую возле пожилого и больного супруга.

Умелыми расспросами Марс сумел выяснить, что было что-то такое в жизни и в душе внешне беззаботной и жадно наслаждающейся жизнью Луциллы что-то такое, в чем она боялась признаться сама себе. У Марса закралась мысль — а не могли ли ее выследить и начать шантажировать тем, что она тайком посещала лудус? И уж коль скоро Лудус Магнус оказался таким поганским гнездом благодаря ныне покойному помощнику ланисты, то не могла ли недалекая Луцилла оказаться удобной игрушкой в руках заговорщиков? Но вот что она могла бы для них полезного сделать? Этого Марс не знал, и именно это хотел обсудить с Гайей.

Днем они оба, и Марс, и Гайя, встретились у префекта. Там же в штабной палатке оказался и Дарий, который не мог скрыть радости по поводу того, что больше не надо ходить во дворец и надевать веночек. Почему-то именно необходимость украшать свои темные, густые, коротко остриженные волосы лавровыми листьями особенно раздражала Дария, как и пиршественные блюда, в большинстве своем приправленные экзотическими пряностями и поджаренные до румяной корочки, чтобы возбуждать еще больше аппетит и жажду.

— Не могу, — жаловался он Рените, принимая из ее рук очередную чашу успокаивающего кишки настоя. — Здесь ем, все хорошо, хотя вроде чечевица-то с луком не самая воздушная еда. У Гайи вообще объедение, хотя она и мясо полусырое ест, и заедает сырыми овощами. А из дворца приползаю, хоть на живот ложись и помирай.

— На живот не надо. А на бочок ляг. И коленки согни. Полежи тут у меня немного, — Ренита настойчиво спровадила его к койке в полупустом уже госпитале. — А ответ прост. Ни в лагере, ни у Гайи не жарят еду. Это противоестественный способ приготовления пищи. Вот Гиппократ…

Дарий сделал вид, что заснул.

И вот теперь Дарий обрадованно сообщил Гайе и Марсу:

— Все, ребята, удачи вам во дворце. А мы с Квинтом лучше побегаем по чердакам и подвалам, чем там.

— Да мы тоже, — улыбнулась ему Гайя. — Просто задание же не выберешь.

— Но вообще должен тебе сказать, — заговорщицки подмигнул ей Дарий. — Ты, сестренка, выглядишь потрясающе! Вот уж не думал, что ты умеешь так глаза подрисовывать. А с этими длинными ногтями ты теперь и правда похожа на кошку. Это ты отрастила, чтобы обойтись в случае чего без оружия?

Дарий подхватил ее кисть руки и провел ладонью по кончикам ногтей девушки:

— Ого! И правда ножи! Полоснешь вот так по горлу, и все! И будут гадать, что за тайное оружие применяют спекулатории.

Перейти на страницу:

Похожие книги