Невеста по ошибке

         Ира была бы рада и тому, и другой. Но. Вот если бы они родились уже взрослыми, лет по шесть хотя бы! И все понимавшими! А так… Пеленки, кормление грудью, бессонные ночи… Б-р-р-р-р!!! Да, будут помогать служанки. Но ведь на мать тоже ляжет значительная доля ответственности!

         В общем, Ира находилась в растрепанных чувствах.

         - Вылезай из своей норы, - когда она закончила петь, в комнату зашел хмурый Генрих. – Вот. Собирайся.

         На журнальный столик возле кресла, в котором сидела Ира, легли два клочка бумаги.

         - Что это? – подозрительно уточнила Ира, не спеша брать бумажки.

         - Билеты. В театр.

         - У вас есть театр?

         - Нет, мы частенько просто так на улицах орем.

         Генрих язвил, но Ира не обращала внимания на его тон – после ее пения, особенно длительного, тяжело остаться в хорошем расположении духа.

         - И что там будет? Что-нибудь слезливое?

         - С каких пор ты стала бояться слезливых вещей?

         Ира пожалела, что под рукой нет ничего, чем можно было бы запустить в нахального супруга.

         - Когда?

         - Через три часа. Времени собраться тебе хватит.

         Три часа? Естественно, хватит. Что ж, театр так театр. Надо же было хоть как-то себя отвлечь.

         - Я пришлю служанку, она подготовит ванну, - и Генрих вышел их комнаты.

         Ира проводила его задумчивым взглядом: где-то что-то сдохло, похоже. Очень большое.

***

- Театр, сын, - со знанием дела заявил отец, посмотрев на страдания Генриха. – При дворе появляться опасно для психики местных, драконы в таком состоянии тоже не очень будут рады е видеть. Остается театр. Все другие развлечения в ее положении крайне нежелательны. Так что пошли слугу за билетами. И вечером отправляйтесь туда, где громко поют другие существа.

         Генрих подколку уловил, но промолчал. Мысль показалась ему интересной и не лишенной смысла. Почему нет. В школе Луизы каникулы, целых десять дней, а значит, завтра, от безделья, она точно наведается на кухню. Или попытается отыскать домового. Так что необходимо было ее отвлечь, хоть ненадолго. Отец прав: сейчас, на этом сроке беременности, все, что доступно Луизе, это театральная жизнь. Понравится или нет им обоим представление, уже совсем другой вопрос. Но куда-то выйти было просто необходимо.

         Генриху повезло: в театре давали новомодную постановку, что-то там о слезливой любви между представителями двух разных рас. Сам Генрих ходил на постановки, исключительно чтобы покрасоваться перед представителями высшего общества, но надеялся, что Луизе, в ее нынешнем положении, сюжет и исполнение придутся по вкусу. Даром он, что ли, готовился?!

         Впрочем, на подготовку у Генриха ушло не больше полутора часов. Ванна и переодевание. Все. Теперь Генрих был готов появиться и перед Луизой, и перед теми, кто придет на постановку.

         Белоснежная рубашка с манжетами и позолоченными пуговицами на ней и манжетах, черные штаны, темно-синий камзол с переливавшимися нитями на нем, коричневые полуботинки – благо в столицу наконец-то пришла весна – перчатки под цвет камзола, необходимый атрибут для появления в театре, на голову – цилиндр. Первый красавец столицы, не меньше.

         Генрих внимательно осмотрел себя в зеркале, удовлетворенно улыбнулся и отправился за Луизой.

         - Войдите, - в ответ на стук раздалось из ее комнаты.

         Генрих открыл дверь, перешагнул порог.

         Луиза в пышном платье сливового цвета стояла у зеркала.

         - Я готова, - сообщила она, увидев Генриха. – Сейчас перчатки, шляпка, обувь, и можно идти.

         Генрих кивнул, отмечая про себя, что настроение любимой супруги если не улучшилось, то уж точно не стало хуже.

***

         Трехэтажное здание с колоннами выглядело величественно, словно аристократ на императорском приеме. Выйдя из кареты, Ира осмотрелась: никого, только цепь карет с лошадьми и кучерами на облучках.

         - Все уже внутри, - сообщил Генрих и галантно подал руку перед мраморными ступеньками.

         Ира, как и положено послушной беременной жене, руку приняла и якобы величественно поплыла вверх – якобы, потому что она знала, что походку аристократки в энном поколении ей поставить не успели. И теперь со стороны она выглядела максимум женой лавочника, внезапно прорвавшейся на представление для знати. Тихое хмыканье Генриха дало ей понять, что так оно и есть на самом деле. Ира не обиделась, просто решила свести счеты с одним нахалом. После родов, правда. Месть – блюдо холодное.

И снаружи, и внутри театр переливался огнями, как гирлянды на новогодней ёлке. Немного знакомая с основами магии, Ира даже представить себе боялась, сколько силы сюда было вбухано.

В широком, украшенном декоративными цветами фойе неспешно бродили многочисленные представители высшего света. Не сказать, что все было забито, но и пустых мест оставалось мало.

- У нас своя ложа, - просветил Иру Генрих.

Она кивнула: ложа так ложа. Какая разница, откуда наслаждаться представлением. Все равно тебя осмотрят с ног до головы.

В ложе оказалась Валери, одна, как ни странно.

- Мы не помешали? – вскинул брови Генрих.