Неведомому Богу. В битве с исходом сомнительным

«Неплохо бы забраться наверх и немного поспать», – подумал он, но тут солнце поднялось над холмами; стрела яркого света пронзила стволы сосен и оставила на земле ослепительное пятно. Сзади послышалась возня: теленок старался освободиться от пут. Внезапно Джозеф вспомнил старика на вершине горы, и глаза его возбужденно вспыхнули.

– Вот, наверное, что надо сделать! – воскликнул он вслух. Отнес теленка к ручью, положил так, что голова свесилась над пустым руслом, и карманным ножом перерезал тощее горло. Кровь потекла по дну, обагрила гравий и попала в стоявшее в углублении ведро. Однако струйка иссякла очень быстро. «Так мало, – горько подумал Джозеф. – Бедное голодное существо, даже крови в нем нет». Красная влага перестала течь и впиталась в гравий. Яркий цвет тут же сменился темным. Джозеф сел возле мертвого теленка и вновь задумался о старике.

– Видимо, секрет действует только для него, – пробормотал он задумчиво. – Мне не поможет.

Солнце утратило яркость и спряталось в тонких облаках. Джозеф посмотрел на засыхающий мох и плотное кольцо деревьев.

«Все умерло. Теперь я один. – Внезапно его охватила паника. – Зачем оставаться в этом гиблом месте?» Он подумал о зеленом каньоне над Пуэрто-Суэло. Сейчас, без поддержки камня и ручья, неумолимая засуха вселяла ужас.

– Поеду! – неожиданно воскликнул Джозеф. Схватил седло и побежал по поляне. Лошадь задрала морду и в ужасе захрапела. Джозеф поднял тяжелое седло, но как только жесткий край коснулся ее бока, она встала на дыбы, дернулась в сторону и сорвалась с привязи. Седло отлетело и ударило Джозефа в грудь. Слегка улыбаясь, он стоял и смотрел вслед убегающей лошади. Спокойствие вернулось; от страха не осталось даже тени.

– Заберусь на камень и немного посплю, – проговорил он вслух. Почувствовал боль в запястье и поднял руку, чтобы посмотреть, что произошло. Пряжка седла порезала кожу; кровь залила ладонь. Джозеф долго смотрел на небольшую рану. Спокойствие окутывало его все плотнее; равнодушие постепенно уводило прочь от рощи и от остального мира.

– Конечно, – пробормотал Джозеф. – Сейчас заберусь на камень.

Он осторожно поднялся по крутому боку и лег на глубокий мягкий мох. Несколько минут отдохнул, снова достал из кармана складной нож и аккуратно вскрыл вены на запястье. Поначалу было очень больно, но скоро боль притупилась. Джозеф наблюдал, как течет по камню алая кровь, и слушал завывание ветра вокруг рощи. Небо становилось серым. Время шло, и постепенно Джозеф тоже стал серым. Он лежал на боку, вытянув руку и глядя на длинный черный горный хребет своего тела. Потом тело стало огромным и легким. Оно поднялось в небо, и из него полил щедрый дождь.

– Да, надо было раньше понять, – прошептал Джозеф. – Я и есть дождь.

Он вяло смотрел на горы собственного тела, где холмы обрывались в пропасть. Ощущал струи дождя, слышал, как вода льется с неба и падает на землю. Видел, как его холмы темнеют от влаги. А потом сердце мира пронзило копье боли.

– Я есть земля, – прошептал Джозеф, – и я есть дождь. Скоро из меня вырастет трава.

Буря набрала силу, накрыла мир тьмой и потоками воды.

Глава 26

Дождь заливал долину. Уже несколько часов с холмов неслись бурные ручьи и впадали в реку Сан-Францискито. Почерневшая земля жадно пила – до тех пор пока вода не перестала впитываться. Река лавировала среди булыжников и мчалась к коридору между холмами.

Когда начался дождь, отец Анджело сидел в своем маленьком доме в окружении старинных томов и религиозных картин, погрузившись в чтение «Жития святого Варфоломея».

Однако, едва по крыше застучали капли, он сразу отложил книгу и потом несколько часов подряд слушал, как шумит в долине дождь и ревет река. Время от времени вставал, подходил к двери и выглядывал на улицу. Всю первую ночь он не спал, а радостно следил за буйством стихии, с гордостью вспоминая, как истово молился о дожде.

Ливень не ослаб даже к вечеру следующего дня. Отец Анджело перешел в церковь, сменил свечи у образа Богоматери и исполнил положенный ритуал. А потом остановился возле двери и принялся наблюдать за происходящим на промокшей грешной земле. Увидел Мануэля Гомеса: тот спешил куда-то с мокрой шкурой койота в руке. А вскоре мимо прошел Хосе Альварес: он нес оленьи рога. Отец Анджело спрятался в темной церкви. Миссис Гутьерес прошлепала по лужам, прижимая к груди старую, изъеденную молью шкуру медведя. Священник понял, что произойдет этой дождливой ночью, и испытал праведный гнев. «Пусть только начнут! Сразу их остановлю», – подумал он.