Неудачник

«Такое пренебрежение чужой позицией приводит к формированию так называемого двойного стандарта в отношениях, сказал министр. Но мы перестаем играть на общем поле с выявленным, но не пристыженным жуликом. Не пристыженным по случаю огромной силы…»

— Ты вообще не хочешь со мной нормально общаться, — говорит она между всхлипываниями. — Постоянно оскорбляешь, не даешь сказать.

— Да ты на себя посмотри, — меня опять заносит. — Ты ж совсем в нытика превратилась. Ноешь и ноешь! Нытик и паникер. Все пропало, он нас предал…

— Найди себе другую! — зло шипит Саша. — Не нравиться — дыши в сторону.

Молчание. Я иду в комнату, включаю музыку, беру книгу. Просто смотрю в текст, не читаю. В этот момент я готов расстаться и забыть ее. Больше не встречаться. Он продлится недолго, в конечном итоге я оттаю и забуду, но сейчас я полон раздражения.

В комнату заходит Саша, берет сумочку, идет в коридор. Собралась уходить. Я не пускаю, успокаиваю. Она прекрасно знает, что я задержу, и, тем не менее, делает попытку уйти. Театрально хлопнуть дверью.

А потом мы занимаемся сексом, каким-то отчаянным, агрессивным, но от этого не менее приятным. После всего я лежу, раскинув руки, Саша в душе, а из динамиков звучит какой-то ее очередной лаундж. На душе тоскливо. Это локальное и кратковременное прозрение после оргазма, когда древний инстинкт не давит, на несколько минут дает вздохнуть свободно, вспомнить, что ты человек. Homo sapiens.

Сексуальность, инстинкт самосохранения определенным образом подкрашивает наше существование. Делает его более напряженным и красочным. Но лишает бесстрастного, по настоящему мудрого отношения к жизни. Человек полжизни бегает за идеей, сущность которой теряется в миллионах лет, чтобы короткий остаток отведенного времени горько осознавать тщетность прошедшего забега. С другой стороны, приходит осознание, что тщетность данная очень субъективна. В большом плане, по сравнению с которым жизнь индивида что байт в волнах бескрайнего цифрового моря, есть место и этому забегу, и бесконечному множеству других, что ведут, в конечном итоге, к масштабной, невыразимой, но от этого не менее великой цели.

И, тем не менее, очень печально снимать маску влечения, оказываться без спасительного тепла желания. Удовлетворение эйфорией расплывается по телу, но ощущение, что все не так лишает покоя. Скоро, через несколько минут хрупкий баланс организма восстановиться и слепок мыслей и чувств этого состояния окажется неясной тенью воспоминания. До следующего раза. Но глубоко внутри останется память. Тревожное ощущение, что упускаешь что-то важное. Ощущение, что почти сотрется в следующей близости, но взорвется печалью с очередным оргазмом.

Вот так и выходит, что человек постоянно находится в конфликте с миром и всеми его составляющими. Даже с собой. Очевидно, каждый из нас в таком конфликте. Он многогранен и непредсказуем. Различные несоответствия порождают ложные ожидания, что, как минимум, вызывает разочарование. Это как минимум.

Конфликт вечен, сложен и непредсказуем. Точно известно лишь его логическое завершение. Оно называется смерть. Хотя, говорят, после конфронтация продолжается с новой силой…

Позже мы говорим друг другу какие-то правильные слова, даем обещания не повторят ошибок, но я с тоской понимаю, что это пустой звук. Все начнется с новой силой. Именно так, или еще хуже. Саша уходит, поцеловав на прощание. Она опять добра и приятна. Я иду в душ, долго стою под секущими струями. Вроде бы все хорошо, но мне очень хочется, чтобы вода смыла тоску, отбелила душу. И еще хочется тепла. В горячем душе. Чтобы закутаться, забиться в укрытие, так, чтобы никто не достал, чтобы тихо и мирно. А за окнами метет, снежинки пристают к окну, образуя узор, стремясь к своей цели, непонятной для меня так же, как им, по отдельности или всем вместе, не понять меня.

Мне дико жаль себя. И Сашу тоже. Как-то все идет не так. Губительные изменения уже коснулись наших отношений, пошли трещинами, червоточинами, что со временем лишат плод сладости. Я хватаюсь за обрывки, пытаюсь удержать, но все тщетно. Все дышит предстоящими катаклизмами, воздух наполняется молниями. Но даже световое шоу, похоже, не спасет того, что когда-то было юным и прекрасным. Все проходит…

Перед сном включаю ноутбук. Открываю папку с нашими фотографиями. Их здесь много, три гигабайта. Все структурировано, разложено по папочкам. Открываю наугад, смотрю. Мы на пляже. Полоска реки, ели, песок. На одной фотографии Саша смеется, на другой машет мне. Вот посылает воздушный поцелуй. Здесь скорчила забавную мордочку. А вдалеке, на границе пиксельного размытия чуть виден парус. Саша показывает туда рукой…

Много фотографий. Я укутываюсь в одеяло, кладу ноутбук на себя и смотрю. Папку за папкой. И исчезаю из этого мира, попадаю в другой, не существующий уже, и, от этого, какой-то жалкий и болезненный. И очень дорогой сердцу.