Нетвой

– Мужчине взрослому двадцать хоть есть? Еще один сын, Оля, – говорит мама, хмыкая.

– Ему двадцать два.

– О, ну тогда конечно. Идеально подходит тебе двадцатишестилетней, да?

– Мама, при чем тут возраст? Посмотри на него! Он прекрасный мужчина, мама, он радует меня каждый день, признается в любви, любит моего сына! В отличие от папаши, который на этого самого сына забил и приезжает только для того, чтобы поиздеваться надо мной! Ты любишь Ярослава, но его не за что любить, чтобы ты знала.

– Ярослав взрослый обеспеченный мужчина, с которым ты всегда будешь жить в достатке. А он?

– А он меня как минимум любит, мама. – Меня очень злит этот разговор. Мне хочется отстаивать Антона до последнего, я не хочу даже позволять маме думать о нем плохо. Потому что он слишком много хорошего сделал для меня, чтобы она имела право на него рычать. – И если ты думаешь, что деньги – это главное, то…

– То и их достаточно, – говорит Антон с фальшивой улыбкой, входя в кухню с Матвеем. Черт… он все слышал. – Матвей хочет есть. – Он держит его за руку, и малыш кивает, глядя на нас с каким-то подозрением. Они меня оба сейчас взглядом съедят, я клянусь. Мама, блин…

Глава 32 Антон

Мне всегда было интересно, каким образом люди считают, кто уже взрослый, а кто еще ребенок. Вот Матвей еще совсем маленький, но он так взросло рассуждает, что я с легкостью могу назвать его взрослым парнем. У Матвея взрослые мысли, у него есть трудолюбие, которое не у всех действительно взрослых есть, а еще правильное понимание многих жизненных ситуаций, которого тоже, к слову, многим взрослым не хватает.

Для Матвея я взрослый мужик, но почему-то все люди пытаются сравнивать меня именно с ним, когда речь идет о том, что я отныне мужчина Оли.

«Еще один ребенок». Да Оля такая дурашка временами, что ее саму воспитывать нужно и в детский сад водить.

Мне в целом похер, кто там что обо мне думает, но вот только Оле доказал, что я не ребенок, так другие подключились. А мама Оли это не «похер», потому что я Кроху бросать не собираюсь, а значит, и с мамой встречаться придется часто. И ей доказывать что-то? Не хочу. Захочет – примет какой есть, а не захочет… не знаю. Придумаем что-то.

Ужинаем мы практически в тишине, даже Матвей молчит, а Оля смотрит на меня виновато немного, всем видом показывая, как ей неловко за маму. А я в целом сижу довольный, хотя и бешусь немного. Потому что Оля меня так защищала… Как никто никогда не защищал. Меня это сильнее всего радует. Потому что я ей долго доказывал, что достоин ее, и сейчас слышать, что она на моей стороне, это мед для ушей и души.

– Кем вы работаете, Антон? – вдруг спрашивает мама Оли, и я вижу, как Кроха закатывает глаза. Ну ладно, вредная мама не самое страшное, да ведь? И с этим справимся.

– Я хоккеист.

– Самый клутой! – поддакивает Матвей, хлопнув в ладоши, и улыбка сама собой на лице появляется. В целом я не против быть самым крутым. Приятно, что мелкий на меня так реагирует, Оля готовила меня к чему-то страшному, а на деле мы уже подружились. Пока гоняли вертолет по двору, договорились сходить в парк аттракционов. Пообещал ему сладкую вату. Надо только у Оли спросить, можно ли ему. А то я наобещаю сейчас…

– Прям самый? – фыркает, скептицизма в мою сторону – хоть соседям раздавай.

– Самый, мам. Антон один из лучших игроков, между прочим, – говорит Оля. Опять приятно.

В целом разговор очень… натянуто происходит. И воздух даже тяжелый какой-то вокруг, можно в баночку его собрать и тараканов травить. Ядовитый очень.

– Серьезное занятие, конечно, для взрослого мужчины, шайбу по льду гонять.

– Мама! – нервничает Оля, не выдерживает, а я спокойно сижу. Типичная женщина, которая хочет для своей дочери лучшего. Ничего особенного, хоть и бесит. Попсихую дома, не зря у меня там груша висит.

– Не кричи, Оль. – Накрываю ее руку своей. Вижу, что за этим движением следит Матвей, но он молчит. Треплю его по волосам, чтобы уделить и ему внимание, и он улыбается мне, расслабляясь. Главное, «не забирать у него маму», это я усвоил. – Занятие и вправду серьезное, зря вы так, ваш внук тоже хоккеем занимается. Сил нужно много, через боль часто работать приходится, дисциплина опять же. Я, конечно, могу на завод пойти, чтобы прям настоящим мужиком быть, но в зарплате слишком много потеряю, чтобы просто звание мужика в ваших глазах закрепить. Хорошо там платят, не волнуйтесь, я и Олю, и Матвея всем необходимым обеспечу не хуже Мудо… не хуже Ярослава, короче.

Говорю о нем, а у самого челюсти сжимаются от злости. Ненавижу мудака за все, что он с Олей сделал, за то, что мелкого обижает. Не понимаю только, почему такая заботливая мать дочери такое чмо желает, вот тут правда не понимаю.

Кусок в горло не лезет больше, сам себе аппетит испортил. Возможно, некрасиво было так резко с будущей тещей разговаривать, но иначе не смог. Сидеть и кивать на ее презрительные взгляды мне тоже не хочется.

Спустя минуту тяжелого молчания Оля встает из-за стола, благодарит маму за ужин и зовет нас всех домой, потому что на улице скоро будет темнеть, а нам очень далеко ехать.