Нетвой

Моя девочка… От ее слов в груди теплеет, но злость на этого непонятливого Мудослава никуда не уходит. Я не слышу, что он бубнит, да и в целом мне плевать. Я дергаю ручку двери, она ожидаемо поддается, и делаю шаг в квартиру, замечая облегчение и одновременный страх на лице Оли. Прости, Кроха, но словами тут решать уже нечего.

– Ты кто такой? – кривится этот Ярослав. Мужик вроде выглядит нормально, шмотки дорогие, но че тупой-то такой, а?

– И тебе привет, – оскаливаюсь, чувствую, как кровь кипит. Разговаривать не планирую. Хватаю его за пиджак на плече и вытаскиваю в подъезд, подальше от Оли моей. А она пищит, хватается за меня сзади, удерживает, потому что драки боится. Да не буду я драться. Я просто вышвырну его на хер, и все. – Из подъезда направо, а дальше на хер, дорогу найдешь?

– Олечка, это кто вообще? – поправляет свой пиджак и какого-то черта букет. В магазин возвращать пойдет?

– Тош, не надо, я тебя очень прошу, – шепчет Оля, все еще за меня цепляясь, как будто мысли мои читает, что я все-таки уже и подраться не против.

– Серьезно? – хмыкает бывший Оли. – Ребенка себе нашла? Двоих воспитывать будешь? Оль, ну что он может тебе дать?

– Все, что попросит, – рычу и захлопываю дверь перед его носом. Ненавижу таких, которые считают себя королями мира, а на деле ничего из себя не представляют. Назад наверняка не сунется, будет за свой нос переживать, чует, сука, что сломаю, если вернется.

Психую, хочется выйти в подъезд и все-таки навалять ему, только то, что Оля просила без драк, останавливает меня.

Не замечаю сам, как рычу, надо успокаиваться как-то, он свалил уже, пора выдыхать.

Поднимаю коробку и сумку, которые я, что удивительно, не швырнул на пол, а осторожно поставил, и вижу растерянный взгляд Оли.

– Тош, он сам приперся, я его пускать не хотела, честно, не подумай ничего, я тебя очень прошу, – говорит испуганно, и я понимаю, что она волнуется, что я снова подумаю что-то не то, как в прошлый раз. Дурочка моя.

Подхожу и целую Кроху, сразу сильно, сразу глубоко. Нервы на пределе, надо куда-то выплеснуть.

– У меня подарок для вас с Матвеем. Он в комнате? – спрашиваю, оторвавшись от Оли.

– Нет, он у мамы. Теперь из-за тренировок жить летом там не может, попросился на выходные, отвезла утром. А что там?

Протягиваю коробку с фруктами, а следом и сумку. Оля смотрит странно, утаскивает пару ягодок малины из коробки, тянется к сумке и замирает, когда открывает ее.

– Тош, ты с ума сошел? – чувствую, что она готовится отчитать меня как ребенка, но я все еще на нервах, не хочу слушать.

Убираю сумку и снова целую Кроху. Хватаю руками за талию, сжимаю сильно, рычу от эмоций. В порыве не замечаю, как руки ныряют под майку Оли, но она не возражает, а я снова уже не могу остановиться.

Срываю ненужную вещь, она стягивает футболку с меня, мы касаемся голой горячей кожей и оба стонем от долгожданной близости. Тяжело было без жадных поцелуев и прикосновений все эти дни, потому что Оли касаться хочется постоянно, без перерыва на сон и еду.

Кроха дрожит в моих руках, распаляя только сильнее, хватаю ее под бедра и несу в спальню, наконец-то предвкушая секс в кровати, а не где придется. Она кусает мою шею и царапает плечи, сама уже держится с трудом, и я почти сбрасываю ее на кровать, чтобы быстро раздеться, потому что терпеть больше нет сил.

Оля стягивает шорты по стройным ногам и садится на край кровати, а когда подхожу к ней и наклоняюсь, останавливает меня, не давая поцеловать.

– Тут стой, – говорит хитро, облизываясь, и обхватывает мои бедра, притягивая ближе к себе. – Хочу, чтобы ты успокоился, – шепчет ведьма соблазнительно, обхватывая ладошкой член, а я все, дохну на месте, сразу голову теряю. Че-е-ерт, это немыслимо.

Она наклоняется и без лишних прелюдий берет его в рот, и я сдержаться не могу, стону, как мальчишка. В волосы рукой зарываюсь, вообще ни хера не соображаю, толкаюсь навстречу бездумно и пытаюсь коньки не отбросить от того, насколько это охренительно.

– Бля-я-я, Крох, пощади, – рычу, когда от удовольствия уже голова кружится. Оля делает это слишком чувственно, еще и пальчиками по бедрам и бокам водит, окончательно убивая. Сука… Я труп просто. – Не-не, все, стой, не могу больше, – отрываюсь от Оли, нужен перерыв в несколько секунд, я еще не хочу кончать, я хочу Олю. – Ты точно ведьма. – Наклоняюсь, целуя, и падаю сверху на Кроху, прижимая ее к кровати.

Целую шею, губы, на пару минут теряюсь, зацеловывая и зализывая грудь и соски. А Оля стонет, шепчет что-то, волосы до сладкой боли тянет, и я кайфую, что ее от нашей близости уносит так же, как и меня. Говорю же, что созданы друг для друга.

– Крох, резинки же нам не нужны больше? – Я помню ее слова о том, что она на таблетках, но мало ли.

– Не нужны, – на выдохе стонет, и я улыбаюсь. О да. Это снова будет горячо.

Кидаю под бедра Крохи подушку, чтобы кричала погромче от ощущений, притягиваю к себе ближе и толкаюсь внутрь, умирая еще раз.