Нет сигнала

В палате было темно, только голограммы светились. Сине-фиолетовый свет падал Матвею на лицо, подчеркивая бледность, освещал больничную рубашку и странный выступ на груди, словно он прятал под тканью огромную толстую книгу.

Внешнее сердце сейчас не работало, позволяя его собственному сердцу справляться самостоятельно. Аппараты за его спиной были подключены к его телу беспроводными датчиками, но Матвей о них не думал.

Его дыхание было глубоким и возбужденным. Давление, несмотря на препараты, чуть поднялось, но Нина, наблюдавшая за ним из темного угла, не спешила на это реагировать. Ей казалось, что приподнятое настроение – лучшее лекарство для Матвея.

Миша сидел с ней рядом, а потом уснул в кресле. Она даже позволила себе отлучиться, чтобы принести ему одеяло и укрыть.

Матвей при этом ничего не заметил. Он фыркал, что-то бормотал себе под нос, делал пальцем пометки прямо в воздухе, а его спешные буквы выводились в специально отведенном поле голограммера.

Он отвлекся только когда дверь резко и широко открылась, впуская в палату промокшего Новикова.

– Там гроза начинается, – сказал он и тут же чихнул.

– Господи, Коля, ты что, не мог включить защиту от воды, когда шел со стоянки? – спросила Нина, вскакивая.

От ее слов и Миша открыл глаза, и Матвей обернулся, моргнул и тут же обрадовался:

– Иди сюда, я кое-что покажу!

– Думал, что быстро перебегу, – ответил Новиков, отдавая сестре промокший плащ, и поспешил к постели, оставляя на полу мерцающие огнями мокрые следы.

– У меня две новости, – сразу сказал Матвей. – Даже три. Две плохие и одна совершенно невероятная.

– Ты меня пугаешь, – прошептал Новиков, но его никто не слушал.

Матвей резко взмахнул рукой и всё кроме его заметок исчезло.

– Первое и действительно самое важное. Я ввел в формулу расчета стабилизации атмосферы данные по поглощению кислорода от area novum с учетом предварительного анализа ее развития, и вот что вышло.

Новиков сразу понял, что речь идет о влиянии бактерии на будущий воздух Титана и стал внимательно наблюдать за тем, как на экране ведется расчет, а затем высвечиваются цифровые значения газов.

– Проблема здесь, – сказал Матвей, указывая пальцем на изображение голограммера.

Значение кислорода тут же подчеркнула толстая красная черта.

– Семнадцать с половиной процента, – задумчиво произнес Новиков, понимая, что это значит.

– Люди не смогут дышать на Титане, – спокойно сообщил Матвей. – Кислорода не хватает, и оксид азота остался…

– Тогда какой во всем этом смысл?! – воскликнул Новиков, вдруг осознав, сколько денег только что вылетело в космические пустоты.

– Это расчет на случай, если ничего не делать, – сказал Матвей, игнорируя его волнение, и снова взмахнул рукой, очищая изображение и тут же жестом открывая папку и разворачивая спираль ДНК. – Знакомься, это и есть наша новая бактерия, – сказал Матвей, а сам открыл папку в свете своего компьютера, взял оттуда файл, захватил воздух и крепко сжал сенсорную пластину между указательным и большим пальцем, а потом разжал, будто выбрасывая невидимый маленький шар.

Еще одна спираль появилась на экране, а затем третья, так же переброшенная рукой из папки. Снова резкий жест. Правая спираль стала красной, так же окрасилась большая часть средней спирали, только в середине осталось пространство. Тогда движением руки Матвей окрасил в синий левую спираль и таким же синим окрасился самый центр средней спирали.

– Это искусственно созданный гибрид, – пояснил Матвей. – Красная – это сфера Бегиша, синяя – кандида, а она, между прочим, гриб, а не бактерия. Грубая работа, но кто-то ее сделал, а вот теперь смотри самое интересное. – Он вдруг просиял и выбросил еще одну спираль. Та мгновенно окрасилась зеленым и точно так же засветились вставки между синим и красным. – Теперь она берет из воздуха кислород, но энергию от него она тратит на новый обмен. Поглощает аммиак, а выделяет воду и еще пару незначительных веществ. Она переняла свойства ларипинусов, чтобы встать на сторону воды – главного ресурса для человека, понимаешь?! А кислород что? Введем еще переменную, проработаем похожие мутации других бактерий. Главное – она не опасна, и в этом я даже не сомневаюсь!

Новиков нахмурился. Заключение Артура отличалось от того, что говорил Матвей. Дёмин о воде ничего не писал, впрочем, Новиков был не уверен. Отчет Артура он просмотрел бегло, ожидая результата анализатора.

В лаборатории Люкса ампулу вскрыли, взяли каплю препарата на анализ, проанализировали и запаяли вновь, теперь на ней была белая полоса, говорящая о вмешательстве, зато сам Новиков был уверен, что вещество совершенно безвредно.

– Ты должен переодеться и выпить горячего чаю, – потребовала Нина, вернувшись в палату с больничным костюмом.

– Да, а вы пока сделаете кое-что другое.

Новиков извлек из кармана ампулу, протянул Нине и рассказал, что нужно делать.

– Ты что-то узнал? – взволнованно спросила Нина, разглядывая желтый раствор.

– Да, что-то, например, что вещество в ампуле безопасно. Большего пока не скажу.