Несвершенное

— У меня есть гораздо больше, чем просто кто-то, — сказала ей Кэми и погладила ее руку. — Мне тоже жаль, — добавила она. — Сама должна была догадаться, что нельзя говорить с тобой о чувствах до полудня.

— Ничего не происходит, — сказала Анджела. — Я не хочу, чтобы что-нибудь происходило. И я не хочу об этом говорить.

— Ладно, — сказала Кэми.

На одном из надгробий был изображен череп с перекрещенными костями. Кэми надеялась, что здесь похоронен пират. Она надеялась, что одно из последних надгробий принадлежало Энн Линберн.

— Как обстоят дела с юным как-там-бишь-его? — спросила Анджела, что для нее было примирительной формой общения, которая, конечно, имела мало общего с примирением как таковым. — Ну, ты знаешь. Блондин. Мрачный такой. Плохиш, к которому я испытываю некое подобие симпатии. Небрежно одет, что тоже находит отклик в моей черствой душе.

— А еще он ужасный водитель, — сказала Кэми. — Глаза дикие… И папаша у него вызывает столько вопросов, которые можно собрать в одной книге под названием «Скажи, кто твой отец, и я скажу, кто ты». Уголь сажи не белей. — Она вздохнула и коснулась надгробия некого бедняги, проклятого еще при рождении именем Эдгар Фиатхерстоунхох. — Я давлю на него в вопросе вступления в отношения со мной и не понимаю, что он чувствует при этом, а еще есть проблемы пострашнее, но в остальном все в порядке.

— Знаешь, подруга, любой был бы счастлив, если бы его эмоционально или физически шантажировали, принуждая вступить в романтические отношения с тобой, — сказала Анджела. — Вот козел.

— Спасибо, — сказала Кэми, — могилы Энн Линберн тут нет.

— О, ну кто бы сомневался. Какая жалость, а я-то уж навострилась скорее-скорее заполучить свой первый опыт нарушения общественного порядка.

Кэми ударила ее по руке.

— Она должна быть в склепе Линбернов.

— Который расположен в логове зла? — спросила Анжела. — Потрясающе!

— Пойдем за Холли, — предложила Кэми.

— Она будет в «Наводнении», как обычно, просматривать книги, — сказала Анджела.

Голос Анджелы прозвучал подавленно, может быть даже расстроенно, потому что она больше не видела Холли. Хотя Кэми и не дала бы палец на отсечение, но в этих эмоциях не было места раздражению или гневу, а когда речь шла об Анджеле, это было довольно необычно.

Однако, Кэми ничего на это не сказала, разве что заметила:

— По-моему, это потрясающе, что она превратилась в белокурую секс-бомбу с работоспособностью, как у ниндзя. Ее силы приумножаются.

Она вновь положила голову на плечо Анджелы, когда они молча миновали статую ее матери.

— Так что, тебе снова придется пройти сквозь огонь? — спросила Холли, выглядя встревоженной.

Холли с Кэми сидели наедине в дальней комнате «Наводнения», но все остальные (в том числе отец Кэми и мальчики) тоже собрались в баре. Кэми была рада, что Анджела осталась, чтобы поговорить с Эшем, потому что в противном случае, как ей казалось, они набросятся на нее, осуждая ее образ жизни.

— Скорее всего, — ответила Кэми. — До меня дошли слухи, что ты тот самый чародей, который взял на себя людей Роба, когда они подожгли наш дом и пришли за мной и моей семьей. По-моему, это потрясающе. Хочешь пойти со мной?

Холли сглотнула.

— Я пойду, но я не очень хороша в этом.

— Я тебе доверяю. И хочу сказать тебе кое-что до прихода Анджелы, — сказала Кэми.

— Нет необходимости именно сейчас обсуждать это, — сказала Холли, глядя на Кэми кротко и ласково.

Кэми отвернулась.

— А вот и есть, — сказала она, настойчиво. — Я пыталась поговорить с ней, но она — кремень. Суть Анджелы в том, что она очень себе на уме, и вместе с тем, прямая и непосредственная, а значит, я пойму, если ты не захочешь быть частью этого, но мне кажется, единственным выходом может быть…

— Сказать ей, — закончила предложение Холли.

— Именно, — сказала Кэми. — Да.

Холли кивнула. Кудри девушки спружинили в такт движению головы.

— Это по моей вине она считает, что не нравится мне. Я разберусь с этим, — сказала она решительно.

Кэми встала, якобы для того, чтобы взглянуть на книгу, которую изучала Холли, она свесилась ей через плечо и взяла подругу за руку.

— Это не твоя вина, — пробормотала она. — У вас просто разная скорость эмоционального погружения. В этом нет ничьей вины.

— Изменим тему? Как обстоят дела с Джаредом? — спросила Холли.

— Мне ужасно хочется вмешиваться в любовные перипетии друзей, а свою жалкую и убогую личную жизнь держать при себе, неужели я о многом прошу?

— Ммм, — произнесла Холли и улыбнулась Кэми, что напомнило ей о тех днях, когда Холли была солнцеподобной, уверенной в себе богиней, которую она едва знала и которой немного завидовала. — Теперь, когда ты знаешь, что меня совершенно не интересует Джаред, уместно ли будет заметить: у меня сложилось впечатление, что все те бурлящие в нем эмоции, которые Джаред так усердно подавляет, он может направить в полезное русло? А под этим я подразумеваю, что он может быть, в хорошем смысле слова, взрывоопасным в постели.