Несусветный багаж

Моррис с минуту стоял в нерешительности, поскольку шампанское стоило дорого, потом молча вышел из комнаты. Он быстро оценил открывающиеся возможности. То, что Майкл вспомнил о самом дорогом в его погребке напитке, было Моррису, как он счел, на руку. «Одну бутылку?.. — подумал Моррис. — А, черт возьми, дам ему две. Не время экономить. Когда эта скотина напьется, я вытяну из него все секреты».

И вернулся с двумя бутылками. Появились стаканчики, которые Моррис хозяйским жестом наполнил.

— За твое здоровье, брат! — воскликнул он весело. — Чувствуй себя как дома!

Майкл опустошил свой стакан с серьезной миной, стоя у стола, а когда стакан вновь наполнился, вернулся с ним к своему креслу, прихватив заодно бутылку.

— Военные трофеи, — объяснил он. — Трусы прячутся за стены. Так утверждает наука.

Моррис не нашелся, что на это ответить, и на некоторое время повисло молчание. Но два бокала шампанского, очевидно, подействовали на Майкла.

— Тебе не достает темперамента, Моррис, — заявил он. — Возможно, ты человек и неглупый, но энергичным тебя никак не назовешь.

— Почему ты считаешь, что я человек неглупый? — допытывался Моррис с выражением удовлетворенной скромности.

— Потому что не хочешь идти на компромисс. Хитрюга ты, Моррис, истинный ловкач, — продолжал адвокат. — А винцо неплохое. Единственная достойная уважения вещь в семействе Финсбюри — это вино; его трудней получить, чем дворянский титул, значительно трудней. Я не могу понять, почему человек, у которого в погребке есть такое вино, не соглашается на компромисс.

— Когда я тебе то же самое предлагал, ты отказался, — хитро улыбнулся Моррис.

— Я даже не понимаю, почему отказался. И не понимаю, почему ты отказываешься… — рассуждал громко Майкл. — Интер-ресная это вещь, очень интерр-ек! — сная, — продолжал он, с переменным успехом борясь с непослушным языком. — Мне интерресно, о чем каждый из нас думает, а тебе нет?

— А как ты полагаешь, чем я руководствовался? — спросил Моррис с хитрецой.

— Какая наглость! — Майкл взглянул на кузена и подмигнул. — Еще минута, и будешь просить выручить тебя из неприятностей. Я знаю, что я посланец Провидения, но не до такой же степени. Выпутывайся сам, как Эзоп и тот с ним, другой. Ведь это ж надо думать, какие несчастья для четырнадцатилетней сиротки — все эти кожаные дела и прочее.

— Я не пойму, о чем ты толкуешь, — заявил Моррис.

— Я и сам не пойму, — признался Майкл. — Прекрасного урожая вино, уважаемые господа, прекрасного. Не пренебрегайте бокальчиком. Но вот какая проблема: пропал дорогой дядюшка. Вот что хотелось бы знать, где очень, очень дорогой дядюшка?

— Я же тебе говорю, что в Браундине. — Моррис уже незаметно стал вытирать пот со лба, эти повторяющиеся намеки сильно на него действовали.

— Легко сказать Брауд… Браундес… нет, оказывается не так легко, — напрягал дикцию Майкл. — Легко говорить, все легко говорить, когда можешь выговорить. Что мне нравится, так это то, что дядюшка пропал абсолютно. Это уму непостижимо! — и он покрутил головой.

— Все очень просто, — Моррис с трудом владел собой. — Никакого секрета нет. Он находится в Браундине после потрясения от этой катастрофы с поездом.

— Да-а, — признал Майкл, — чертовски сильное потрясение!

— Что за тон у тебя? — резко отреагировал Моррис.

— Я об этом знаю из достоверных источников, — сознался адвокат. — Сам мне об этом сказал. Если ты все же скажешь мне что-то другое, я должен буду выбирать между одним сообщением и другим. Вопрос в том… о, уронил бутылку… но шампанское ковру на пользу… весь вопрос в том, дядюшка жив или… или… в гробу лежит?

Моррис сорвался с кресла.

— Ты это о чем? — Моррис почувствовал, как у него перехватило дыхание.

— Я о том, что ковер — это прек-ек! — расная вещь. Чудесная вещь на кожаной основе. Передай мой привет дяде Шампану… — Майкл поднялся.

— Ты уже уходишь? — спросил Моррис.

— Очень жаль, друг мой. Надо ухаживать за больным, — ответил Майкл, наступая ему на ногу.

— Нет, ты никуда не уйдешь, пока не объяснишь мне всех своих намеков, — разъярился Моррис. — В чем, собственно, дело? Зачем ты приходил?

— Не сердись, — сказал адвокат уже от дверей. — Я приходил как посланец Провидения. — Держась рукой за стену, он дошел до входной двери, с трудом отворил ее и спустился с крыльца на тротуар. Уставший ждать кэбмен увидел его и спросил, куда ехать.

Майкл заметил, что Моррис идет вслед за ним; неожиданно его осенило: можно его еще напугать…

— К Скотленд-ярду, — сказал он громко, держась за колесо, чтобы не потерять равновесия. — Едем в Скотленд-ярд, что-то этот мой братец мне подозрителен. Надо бы все выяснить! Давай к Скотленд-ярду!

— Вы ж несерьезно, — отозвался кэбмен, с той снисходительной симпатией, с какой в народе относятся к подвыпившим джентльменам. — Лучше я отвезу вас домой, а завтра пойдете в Скотленд-ярд.

— Вы мне советуете не ехать в Скотленд-ярд по-дружески или как юрисконсульт? — заинтересовался Майкл. — Ладно, забудем о Скотленд-ярде, едем в бар «Радость».

— «Радость» уже закрыта.

— Ну тогда домой, — столь же радостно согласился Майкл.

— Но куда, господин хороший?