Несущая смерть

Могучая птица-падальщик кричала, пролетая сквозь дым и клубящуюся черноту, а под ее крыльями образовался циклон, несущий с собой тление вскрытых могил. В ушах Юкико речитативом зазвенели выстрелы сюрикенов и работающих на полную мощность двигателей неболётов. Блэкбёрд, Каори и экипаж «Куреа» вступили в кровопролитную битву с заполнившими палубу трупо-ястребами меньшего размера. «Запах лотоса» был захвачен, но остальная часть флотилии взяла курс на чудовище. Они атаковали, прочерчивая небо струями выхлопных газов. Юкико заметила, что в авангарде шла «Почетная смерть», и на носу стоял Хиро с обнаженными цепными мечами и ревел во всю глотку.

Хиро…

ОНИ ВЫИГРЫВАЮТ ДЛЯ НАС ВРЕМЯ. МЫ НЕ МОЖЕМ ТРАТИТЬ ЕГО ВПУСТУЮ.

Хана закричала в свистящий ветер:

– Давай, Юкико!

Мимо пронесся Сукаа, первым влетев в пролом, и слова самца горели у Юкико в сознании.

– ЛЕТИ, ДИТЯ ОБЕЗЬЯНЫ. ЛЕТИ! ~

Грозовые тигры свернули налево и прорвались сквозь рой трупо-ястребов, отбиваясь от ударов изрешеченных червями крыльев. Грохотали раскаты грома, а с небес падали изуродованные тела, пока звери лавировали между щелкающими клювами и режущими когтями. Железомёт Йоши рявкнул и снес морду рычащему чудовищу, устремившемуся к спине Юкико. В вышине кружила Кайя. Юкико ощущала, как Хана полыхала собственным гневом и яростью арашиторы. Девушка смеялась, если в это можно было поверить – хохотала, когда она вместе с Кайей растерзала полдюжины трупо-ястребов на ленточки, поливая землю дождем черной крови.

Жестокий симбиоз, единство, которое Юкико считала прекрасным. Она потянулась к Буруу, чувствуя то же самое. Стая рвала на куски монстров над бездонной пропастью, освещая облака ослепительным бело-голубым светом.

За спиной Юкико раздался взрыв, и вокруг взметнулись порывы кипящего воздуха, как будто окрестности, несколько дней подряд пронизанные леденящей стужей, озарил солнечный лик. Рев агонии, взгляд через плечо, и она увидела гигантскую тень, объятую пламенем, с тлеющими крыльями и рвущимся из пасти криком. Воздух заклубился чернотой, зубами и когтями, вспышками огня железомётов, воем цепных мечей – все они вместе создавали поэму – кровью на полотне дымящихся туч.

Буруу был внутри нее и вокруг нее, и над ней, и под ней, столь близко, что Юкико чувствовала, будто одета в его шкуру, видела мир глазами грозового тигра, сосредоточенными теперь на колышущейся тьме, которая становилась шире, холоднее, глубже.

Звуки, несущиеся из пропасти, царапали глазные яблоки, поднимаясь над стеной, возведенной Юкико, и песней жизни, просачиваясь сквозь щели в сознании. Юкико слышала беззвучную мелодию, от которой выворачивало позвонки, один за другим, пока та не застряла занозой в основании черепа.

И посреди ужасной, бездушной панихиды до Юкико внезапно долетел голос, окликающий ее из мрака:

– Ичиго…

Она узнала голос. Хриплый, скрипучий из-за постоянных поцелуев трубки с лотосом, из-за бесчисленных дней, проведенных в барах. А Ичиго – это ее ласковое прозвище. Клубничка.

Так он называл Юкико, когда она была маленькой девочкой, бегала вместе с братом по бамбуковой долине, сидела у отца на плечах и чувствовала себя выше облаков.

– Ичиго, я здесь…

На глаза навернулись слезы. И слово застряло в горле, как осколок черного стекла.

– Отец…

52 Искусство разрушения

Перед ним вздымался силуэт чудовища, тащившего за собой тьму преисподней.

Кошмар из мутных туманов детства, который вытянули из-под кровати на угрюмый свет, и теперь он кричит и брыкается. Реальный ужас, каковым его всегда и считал Хиро. И теперь он надвигается на корабль, заслоняя сияние молний невероятными крыльями, изъеденными личинками.

Хиро взглянул мимо броненосцев на левый борт, затем на стройную, как стрела, вереницу корветов Феникса позади и, наконец, обнаружил стаю грозовых тигров. Юкико воспользовалась шансом, прокладывая себе дорогу сквозь ватаги демонов поменьше, обходя надвигающийся ужас, только что вырвавшийся из разорванной утробы мира. На мгновение Хиро погрузился в прошлое и задумался о том, что могло бы быть, но не случилось, и теперь наблюдал, как воспоминания и мечты постепенно исчезают.

А потом он вернулся в реальность. Нет времени на сожаления и на прощание, нет времени на грезы о нехоженых путях. Вот к чему привели иллюзии. Все, что ему осталось, происходит здесь. Сейчас.

Немногие оставшиеся в живых члены элиты стояли рядом, не сводя глаз с врага. Их присутствие было утешением, ведь теперь они находились поблизости – братья, готовые умереть за что-то настоящее. Не за желания сёгунов или династий. Не за расшитую выцветшими тиграми мечту отца, утопающего в сожалениях. А ради будущего нерожденных. Чтобы было чем гордиться, если не за что помнить. Тут, на краю света.

Встать у пропасти и сказать «нет».

Сказать «никогда».

И тогда Хиро решился. Поднял чейн-катану и прокричал два слова, глядя в опухшие глаза чудовища, клюв которого раскрылся, обнажив яму, черную и бездонную.