Несущая смерть

Они дали ему немного времени. Целый час, чтобы насладиться возвращением домой, поиграть с сыном, погоняться друг за другом среди облаков. Но они ждали, когда он вернется в гнездо, черные и белые, молодые и старые. Сукаа обогнул Юкико, в его взгляде читались печаль и гнев. Старая Креа тоже находилась там. Ее глаза слезились и оказались подернуты белизной, возможно, из-за возраста и долгого сна. И хотя сказительница была самой старой и мудрой арашиторой из ныне живущих, она, похоже, сгорала от любопытства по поводу причин прилета Буруу в Край вечных бурь.

И вот он приземлился, а Шай взяла маленького Райи под свое крыло. Юкико заняла место рядом с ней, благодарная за тепло, исходящее от подруги Буруу.

На Буруу было устремлено две дюжины взглядов: воины, как черные, так и белые, самки, старейшины с выцветшими полосками. Хан водрузил лапы на трон, принадлежавший отцу, и посмотрел на представителей расы арашитор.

Теперь трон принадлежит ему. И командовать будет он.

Старая Креа подала голос первой: рычание было жестким и вызывающим, несмотря на возраст. Нога детей обезьяны никогда не ступала в Край вечных бурь, и она спросила, что здесь делает незваный гость.

Буруу посмотрел на Юкико и кивнул. Он почувствовал, как она в Кеннинге тянется к сознанию членов стаи и подхватывает их, втягивая в свой разум. Пока она говорила, мысли девушки эхом отдавались в черепе каждого грозового тигра, обжигая объединенной силой ее разума и тех, кто рос в ее чреве.

То был жар песни, которую минуту назад могла слышать только она. А после – объединенный огонь всех живых существ вокруг Юкико, сжигающий и захлестывающий, перекатывающийся и бурлящий.

Песня жизни целого – всего – мира.

Меня зовут Кицунэ Юкико. Я – ёкай-кин. Вместе с Буруу мы навсегда изменили облик Шимы. Когда-то мы делили эти острова, которые были домом для арашитор и для нас, людей. И я бы хотела, чтобы так стало снова. Я бы хотела, чтобы вы вернулись к нам, помогли отвоевать ваши родные земли у тиранов, делающих все, чтобы обратить их в пепел и руины.

Мысли старой Креа были скрипучи, как разбухшая от дождя деревянная дверь.

_ ТЫ – ТАНЦУЮЩАЯ С БУРЕЙ. _

Да. А Буруу… тот, кого вы знали как Роахха… он – мой брат.

_ ЗНАЧИТ, Я ЖИВУ ДОСТАТОЧНО ДОЛГО, ЧТОБЫ ВИДЕТЬ ЛЕГЕНДУ. _

Черноперый, известный как Сукаа, зарычал, и голос эхом разнесся по Кеннингу.

– АРАШИТОРА СЛЕДУЮТ ЗА СИЛОЙ, А НЕ ЗА ЛЕГЕНДАМИ. ДЕТИ ОБЕЗЬЯН – СЛАБЫЕ. ЗАЧЕМ НАМ ИХ СПАСАТЬ? ~

Буруу издал рык, родившийся глубоко в груди.

ЗАЧЕМ? ТАК ПРИКАЗЫВАЕТ ВАШ ХАН.

– ПРИКАЗЫВАЕШЬ СЛУЖИТЬ ИМ? КАКОЙ ХАН ГОВОРИТ ПОДОБНОЕ? ~

ХАН, КОТОРЫЙ УБИЛ ТВОЕГО ОТЦА, СУКАА. ХАН, КОТОРЫЙ УБЬЕТ И ТЕБЯ, ЕСЛИ ТЫ ПРОДОЛЖИШЬ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ.

Шай сделала шаг вперед с гордой и царственной осанкой, смерив Сукаа взглядом.

*Я ИДУ С ТОБОЙ, МОЙ ХАН.*

В головах собравшихся зазвенел смех Сукаа.

– САМКИ НЕ ДЕРУТСЯ. ~

Рычание Шай было прервано голосом Буруу.

ОН ПРАВ, ДУША МОЯ. САМЕЦ МОЖЕТ ВОЗРОДИТЬ ВИД. НО ЛИШЬ В ТОМ СЛУЧАЕ, ЕСЛИ ЖИВЫ САМКИ. БЕЗ НИХ ГОНКА ПРОИГРАНА.

Он оглядел молодых тигриц сияющими глазами.

МЫ НЕ МОЖЕМ РИСКОВАТЬ НИКЕМ ИЗ ВАС В ВОЙНЕ. ВЫ – НАШЕ БУДУЩЕЕ. ТОЛЬКО САМЦЫ. ВОИНЫ.

Шай моргнула. Тигрица разгневалась.

*Я – ТВОЯ ПАРА. Я – ХАНША КРАЯ ВЕЧНЫХ БУРЬ.*

И ТВОЕ МЕСТО ЗДЕСЬ. БУДЕШЬ ПРАВИТЬ, ПОКА НЕ ВЕРНУСЬ Я.

Сукаа издал рык.

– НЕ БУДЕТ ОНА ПРАВИТЬ. НЕТ, ЕСЛИ ОБ ЭТОМ ПРОСИШЬ ТЫ.

Я НЕ ПРОШУ, СУКАА. Я ПРИКАЗЫВАЮ.

Другие морчебские черноперые тоже зарычали, скрежеща когтями по мокрым камням.

И тогда вмешалась Юкико.

Пожалуйста, прекратите. Не надо проливать еще больше крови.

– ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ, ДЕВОЧКА? У ТЕБЯ СЕРДЦЕ СЛАБАКА. ~

Слабака? Ты ничего обо мне не знаешь…

– МОГУ ВЫПОТРОШИТЬ ТЕБЯ ОДНОЙ МЫСЛЬЮ. ~