Несущая смерть

Буруу взглянул на юг и обнаружил, что Шай возвращается, работая крыльями над волнами, а рядом с ней летит маленький белый грозовой тигр.

ОН НЕ ВСПОМНИТ МЕНЯ.

Юкико крепко обняла Буруу за шею.

Может, и не вспомнит. Но он будет любить тебя. Ведь ты его отец.

ОТЕЦ – ПРОСТО СЛОВО. НЕЗНАКОМЕЦ ДЛЯ ТЕХ, КТО РАСТЕТ БЕЗ ОТЦА.

Буруу почувствовал, как ее заливает печаль. Рука Юкико потянулась к теплу живота, она понурилась, когда дождь просочился сквозь завесу ее волос.

И грозовой тигр закрыл глаза, проклиная себя за то, что он такой дурак, неуклюжий, неловкий и непривычный к человеческим обычаям.

СПАСИ МЕНЯ, РАЙДЗИН. ПРОСТИ. Я СОВСЕМ ДРУГОЕ ИМЕЛ В ВИДУ…

Именно это ты и хотел сказать. И ты прав. Я знаю, каково расти без родителей.

ВАЖНО, ЧТОБЫ ДЕТИ РОСЛИ В АТМОСФЕРЕ ЛЮБВИ. ОДНО СОЛНЦЕ ИЛИ ДВА – НЕ ИМЕЕТ НИКАКОГО ЗНАЧЕНИЯ. ВАЖЕН ТОЛЬКО СВЕТ – ОН ДОЛЖЕН БЫТЬ ОБЯЗАТЕЛЬНО.

Юкико посмотрела на приближающихся арашитор. И в одно мгновение вся печаль, сердечная боль и беспокойство исчезли с ее лица, которое озарилось сияющей улыбкой: казалось, из-за облаков выглянула Богиня Аматэрасу.

Какой же он красивый…

И наконец, Буруу увидел его – комочек только что отросших перьев и меха, пушистый и местами серый: младенческий пух еще не сошел полностью. Но хотя ветры выли, как свирепые тигры, а детеныш был слишком мал, чтобы летать, он все равно летел, и крошечные крылышки били по воздуху с яростью барабанов Райдзина.

Вот он – вклад Буруу в будущее расы арашитор.

Его маленький Райи.

Его надежда.

О боги, Буруу, как он похож на тебя…

Шай заходила на посадку, когти, сверкая, отражались на поверхности отвесных скал. Она повернулась, чтобы посмотреть на сына, Буруу обнял ее крылом, а сердце у него наполнилось гордостью.

Райи продолжал бороться с ветром: буря швыряла тигренка из стороны в сторону, словно воздушного змея. Но он летел, храбрый, как дракон, и в конце концов выпустил острые коготки, споткнулся, кувыркнулся, приземлился, вновь перевернувшись с ног на голову, и замер у ног отца.

О нет… бедненький… такое сокровище…

Юкико опустилась на колени и потянулась к Райи, а он поднялся на ноги, смахнул капли дождя с морды и встряхнулся, как щенок.

Какой очаровательный малыш…

Маленький арашитора заметил Юкико, и его широко распахнутые глаза стали совсем круглыми. Он вздыбил шерсть, угрожающе расправил крылья и издал самое устрашающее рычание, на какое был способен, едва ли достойное этого названия, – он просто тоненько мяукнул.

Юкико отдернула руки, когда он примерился, чтобы вцепиться в них, но затем неуклюже отскочил к матери и утробно заурчал.

Боги небесные, да у него вспыльчивый характер…

*У РАЙИ ДУХ БОЙЦА. КАК И У ЕГО ОТЦА.*

В глазах детеныша светилось любопытство, когда он смотрел на Буруу, выглядывая из-за лап Шай. Мать опустила голову и подтолкнула сына вперед с ободряющим мурлыканьем. Буруу, как и Юкико, опустился на колени, забыв о боли и о ранах.

Глаза отца оказались на одном уровне с мордочкой детеныша.

В последний раз, когда Буруу видел сына, тот был размером с горстку пуха и перьев.

Малыш обнюхал грозового тигра с некоторого расстояния, вздыбливая шерсть, и медленно направился к нему. Буруу взмахнул крылом, и детеныш отпрыгнул назад, расправив крылышки и зарычав. Но потом очень осторожно пополз вперед, наклонив голову под продолжающим лить дождем.

Райи был около двух футов длиной, на блестящей шерсти виднелись пока только намеки на полоски. Но Буруу знал, что они будут четкими и черными, а сын вырастет сильным и храбрым и пронесет наследие предков в грядущие годы.

Буруу уперся подбородком в землю. А Райи приблизился и прижался лбом ко лбу отца, положил лапу ему на щеку и замурлыкал.

Буруу слышал, как Юкико пытается заглушить рыдания – слезы радости, льющиеся вместе с дождем, извергающимся с небес. Он обхватил ее одним крылом, притянул к себе, Шай прижалась носом к другому боку.

И он осознавал каждой клеточкой своего существа, что этот момент навсегда останется в памяти. Здесь и сейчас он был единым – абсолютно совершенным целым. Что бы ни случилось, эта секунда будет принадлежать ему всегда.

МОЯ СЕМЬЯ.

Всегда.