Нестор

Хельтофф явно устал, набегался, а вот Мюллер бодр и весел – или, по крайней мере, пытается таким выглядеть. Александру подумалось, что господин советник старается именно ради него. Хоть и повздорили, но верх все равно мой. Решил не отвечать – пусть. Натужная веселость – не всегда признак победы.

Рюкзак, которым его вновь нагрузили, казался уже свинцовым, камни так и норовили прыгнуть под ноги, но, к счастью, все имеет конец, в том числе и горная тропа. Площадка, где они тренировались с Гансами, знакомая деревянная стенка, вот уже отель видать…

– Хельтофф! Они там что, с ума сошли?

На этот раз господин советник не играл. Белов и сам заметил, что возле «Des Alpes» творится что-то необычное. Появились грузовики, крытые, с зелеными тентами, а с ними толпа народа. И не просто толпа! Кажется это…

– Из Кляйне-Шайдегг, – определил следователь. – Роту по тревоге подняли.

Мюллер шумно вздохнул:

– Кретины!

Дорогу перейти не довелось – к ним уже спешили. Десяток солдат в камуфляже, карабины наперевес, кепи на затылке.

– Стой! Стой! Стреляем!..

Александр послушно замер на месте. К нему подбежали сразу двое, схватили за плечи, третий принялся охлопывать его куртку.

– Я пустой, – сообщил он солдатам. – А у тех, что сзади, пистолеты.

Вояки переглянулись.

– Спасибо, парень. Стой пока здесь, сейчас разберемся.

Подскочили и остальные, обозначился старшой, крепкий, плечистый детина. Стволы карабинов взметнулись, безошибочно находя цель.

– Эй, вы, двое! А ну-ка руки вверх! Я сказал: руки вверх!.. А теперь – на землю мордами!..

Замполитрука, не сдержавшись, усмехнулся.

* * *

Мюллер орал так, что стоявший перед ним офицер в камуфляже медленно, но уверенно погружался в земную твердь. Александр Белов, решив не дожидаться финала, отошел подальше от входа в отель, где проходило разбирательство. Солдат уже успели построить, Хельтофф, которому досталось прикладом по загривку, куда-то исчез, обитатели же «Des Alpes» спрятались еще раньше. Зрелище поучительное и ввергающее в умеренный оптимизм.

Замполитрука отошел не только ради сбережения слуха. В нескольких шагах от него стоял грузовик, совершенно пустой. Шофера тоже выдернули и вколотили в строй, когда Мюллер, обратившись штандартенфюрером (именно так именовал его перепуганный насмерть командир роты), принялся наводить порядок.

До грузовика – всего ничего. Подбежать, сесть в кабину. А вот дальше… За отелем тот самый Кляйне-Шайдегг, откуда солдаты и прибыли, направо – станция, там тупик, можно лишь налево, по долине. Там обязательно должен быть пост, но сейчас все подняты по тревоге, караульных могли куда-то отправить…

Если повезет, снести шлагбаум – и вперед, до ближайшего леса. Морозов уже нет, значит, пару ночей можно переночевать. А там, глядишь, и помогут, местные фашистов не любят. А еще есть Армия Гизана. И Соль. Вдруг она где-то рядом?

Дверца приоткрыта, раззява-шофер недосмотрел…

– No-no! Не сейчас, – негромко проговорили слева. – Не успеешь даже тронуться с места. Тебя застрелит солдат из второго ряда, третий с краю. Выстрелит не целясь, наугад, но не промахнется.

Голос странного американца звучал холодно и равнодушно, словно приговор. Александр оглянулся. На модном пальто – несколько свежих пулевых отверстий. Края обожжены, вместо одной из пуговиц – черная дыра.

– Но, может, лучше так? – Белов вытер пот со лба. – Чего еще ждать?

Американец покачал головой.

– У тебя свой квадриллион шагов. Пройди его до конца. Есть Закон, но есть и Милость. Не спеши!

Пулевых отверстий… Три… Пять… Семь… Александр отвел взгляд.

– И где тебя такому научили?

– Oh! – Бледные губы еле заметно улыбнулись. – В воскресной школе. Пэлл Мэлл, графство Фентресс, штат Теннеси. Тамошний священник – человек очень серьезный… Кстати, парень, за которого ты заступился, все-таки бежал. Надеюсь, ему повезет.

Белов хлопнул себя по лбу.

– Здорово! Вот почему эти тараканы зашевелились!.. Его фамилия… Хинтерштойсер, правильно? Андреас Хинтерштойсер?

Ответа не дождался. Там, где только что стоял его странный знакомый – пусто.

Никого…

5

– И врача, как назло, нет, – лейтенант Кюш вздохнул. – Обещали только через три дня. Что ты с собой делаешь, девочка?

– Ничего я с собой не делаю! – запротестовала она. – Просто мой аппарат… Он на взрослого рассчитан, у меня сил не хватает. Ничего, немного полежу, а потом вы мне кофе сварите, хорошо?

Плед, шотландский, в крупную клетку, слегка кусался, жестким был матрац, но лежать все равно хорошо и приятно. Вот сидеть уже нет, качало. На обратном пути, после того, как сгрузила теплые вещи Хинтерштойсеру, невидимость она выключила и скорость выбрала оптимальную, но все равно едва доползла. До комнаты в глубине горы ее несли по очереди двое, дядюшка Пауль и суровый гном-караульный, встретивший ее когда-то у Штоленлоха. Соль из последних сил протестовала, уверяя, что дойдет сама, только отдохнет немного, но ее никто не слушал. Потом Пауль-гном поил ее знакомым черным отваром, а затем пожаловал комендант Кюш, суровый, но, кажется, слегка растерянный.