Нестор Летописец

Страницы «Повести временных лет», написанные пером нашего героя, лишены как особого благоволения к Святополку, так и какой-либо неприязни или просто холодности к Мономаху или Олегу Святославичу. В описании войн с половцами, начиная с 1094 года, и в рассказах о созыве княжеских совещаний роли киевского и переяславского князей уравнены: Святополк и Владимир действуют сообща. При этом тон летописца достаточно объективный и сдержанный. Панегирическая характеристика Мономаха в Повести об ослеплении Василька Теребовльского («Владимир ведь так был полон любви: имел любовь к митрополитам и к епископам и к игуменам, особенно же любил монашеский чин, и монахинь любил, приходивших к нему кормил и поил, точно мать детей своих. Когда видел кого разбушевавшимся или опозоренным, не осуждал того, но всех примирял и утешал») — это позднейшая вставка. В статьях 1103 и 1111 годов решающую роль в организации походов против половцев Владимиру Мономаху приписал тоже позднейший летописец-редактор. Наш герой старался не отдавать предпочтение ни одному из князей и при этом не быть предвзятым. Вероятно, Нестор пытался преступный поступок Святополка понять, но не простить. Печеряне, как уже было сказано в одной из предыдущих глав, питали особую любовь к брату Святополка Ярополку. Но Ярополк был вероломно умерщвлен по наущению старшего брата Володаря и Василька — Рюрика Ростиславича: именно в его владения бежал убийца Нерадец. Конечно, два брата не отвечают за третьего, но подозрения в отношении Володаря и Василька могли терзать не только Святополка, но и нашего героя. Так или иначе, даже в Повести об ослеплении Василька Теребовльского, внесенной в «Повесть временных лет» при Мономахе, Святополк представлен скорее жертвой интриг подлого Давыда Игоревича, чем главным злодеем. Он не изверг, хотя и виновен. Возможно, автор Повести опирался на более ранний Несторов рассказ и сохранил его тональность по отношению к Святополку. Кроме того, Нестор, как свидетельствуют написанные им раньше «Чтение о Борисе и Глебе» и Житие Феодосия Печерского, был твердым поборником законной власти, основанной на идее старшинства. А Святополк был старшим князем и законным киевским правителем.

По правде сказать, сын «боголюбца» Изяслава был персоной неприятной и малопочтенной. Родного племянника Ярослава Ярополковича он посадил в темницу, где тот вскоре умер: видимо, дядя попросту уморил его. (Это произошло в августе 1102 года.) Но перед этим Ярослав дважды поднимал мятеж против дяди, причем нарушил обещание, данное у мощей Бориса и Глеба, забыв, что прощение ему вымолили митрополит и игумены. Понять Святополка по-своему можно.

С отвратительной стороны обрисован Святополк в сказаниях Киево-Печерского патерика. В сказании о монахе Прохоре Лебеднике, приложенном к посланию инока Поликарпа печерскому архимандриту Акиндину, рассказывалось о событиях, относившихся ко временам игуменства Иоанна (Ивана), бывшего настоятелем монастыря с 1088 года{117}. «В те дни пришел некий человек из Смоленска к игумену Ивану, который постриг его в монахи под именем Прохор. Став черноризцем, тот предался такому воздержанию, что и хлеба себя лишил. Он, собирая лебеду и растирая ее своими руками, делал себе хлеб и этим питался. И заготовлял лебеду на год, а на следующее лето собирал новую; и этим Прохор довольствовался, обходясь без хлеба, всю свою жизнь. И за это он был прозван Лебедником, ибо никогда не вкушал ни хлеба, кроме просфоры, ни какого-либо овоща, ни напитков, только лебеду и воду, как об этом было сказано выше. И никогда Прохор не испытывал печали, но был весел, с радостью служил Господу. И не страшился он вражеского нашествия, потому что жил, как птица: не стяжал ни сел, ни амбаров, где мог бы собирать добро свое». В голодное время Прохор пек хлеб из лебеды и кормил им страждущих: «И кому Прохор давал хлеб с благословением, тому хлеб казался светел и чист и был сладок». В сказании превращение горькой лебеды в сладчайший хлеб представлено как чудо.