Неспящие

Вагон оказался сквозным, и нечаянные пассажиры помимо него видели два соседних. Один оказался крытым и гружённым то ли углём, то ли мелким булыжником, а потому не представлял никакого интереса. А вот тот, что находился ближе к голове состава, для ночлега подошёл как нельзя лучше. В отличие от соседнего, его не продувало с обеих сторон, а среди ящиков и мешков можно было вполне неплохо устроиться. Тори вскрыл некоторые из них лезвием ножа, но ничего полезного внутри не оказалось: крупы и кухонная утварь. В желудке глухо заурчало: была какая-то злая ирония в том, чтобы оказаться в вагоне, полном еды, и не иметь возможности её приготовить. Ночь сгущалась вокруг, хватая несущийся поезд чёрными когтистыми лапами, но его огни рассекали мрак, не давая сбиться с выбранного маршрута. Тори стиснул зубы, стараясь унять невыносимую боль в коленях. В детстве у него часто ныли суставы от непогоды, как бывает у многих стремительно вытянувшихся детей. Вероятно, тело сдалось от нагрузки и решило припомнить былые времена. Соль свернулась калачиком, стараясь согреться: пусть вагон и защищал от порывов ветра, ночи становились всё холоднее. Знак был хороший: это значило, что они продвигались на восток и оказались совсем близко к цели. Но в настоящем приятного оставалось мало. В итоге, отбросив всякую гордость, Соль и Тори были вынуждены ютиться среди мешков крупы, прижавшись друг к другу, словно промокшие под дождём птицы.

– Так глупо, – тихо сказала Соль, устроив голову на плече Тори и чувствуя, как болезненный сон снова подступает на мягких лапах, – отправиться убивать императрицу и едва не помереть от обычной простуды.

– Добавь это в список. Предъявишь, когда мы её поймаем!

– Как же нам до неё добраться, эйра Тори?

– Сначала доберёмся до города, а там уже будем думать.

– Вот всегда у тебя так, – проворчала неспящая, кутаясь в плащ. Он не до конца просох и только усиливал ощущение холода. – Сначала делаешь, а потом думаешь.

– Но работает ведь, – улыбнулся Тори, прежде чем и его наконец сморило под стук колёс и размеренное покачивание состава.

Спрыгивать с поезда оказалось ещё страшнее, чем на него забираться. Те краткие секунды, прежде чем твоё тело встретится с пыльной обочиной, рухнув на неё, словно потрёпанный мешок, ты летишь в неизвестность. Для простого бродяги это был бы всего лишь прыжок. Но пока Тори и Соль находились в поезде, их словно не существовало для всего остального мира. Казалось, дорога может длиться хоть целую вечность и колёса так и будут стучать, пока Вселенная не сожмётся до крохотной блестящей звёздочки, с которой когда-то началась, а затем и вовсе не исчезнет в первородной тьме. За окном проплывали деревья и редкие огни далёких городов. Все они были похожи друг на друга: ещё одна точка на карте, промелькнувшая ненароком и тут же пропавшая. Теперь же под ногами была фавийская земля. Соль здорово о неё приложилась, кубарем скатившись в овраг и замерев. Она прислушивалась к своему телу, проверяя, не сломала ли что. Понять это было не так уж и просто: тело ломило от ещё не до конца отступившей простуды и нечеловеческой усталости, и оно изо всех сил молило о пощаде, но неспящая лишь мысленно прикрикнула на него, приказав собраться и подобрать сопли. До цели оставалось уже совсем немного, и сдаться сейчас было бы величайшей глупостью на свете.