Неспящие

К её удивлению, вода не пугала. Даже не понимая загадочного искусства держаться на ней, Соль чувствовала себя в безопасности. Зубы отстукивали только им известный марш, а промокшие кудри неприятно липли к шее, но ей было всё равно. Повторяя за Тори, она оттолкнулась от дна и позволила потоку подхватить своё тело, помогая руками и ногами. Получилось! Соль не могла припомнить, когда в последний раз была так счастлива. Мир с его сложностями и препятствиями словно перестал существовать. Нет ничего чище и честнее, чем природа. Радость, которую она дарит, невозможно измерить, как невозможно постичь её умом. Когда человек оказывается один на один с природой, пробуждается даже самое чёрствое сердце, вспоминая ритм, с которым оно стучало когда-то на заре времён. Когда не было ни аурографов, ни монархии, ни банковских ссуд, ни даже поездов. Впервые за долгое время неспящей удалось ненадолго забыться и увидеть тот самый мир, о котором она грезила с тех пор, как была ребёнком. Эгер или здоровый, аструмец или охаец, знатный человек или бродяга без ория за душой… Все дети смотрят на мир одинаково. С восхищением и искренним любопытством, не пытаясь искать подвох.

Несколько раз совершив заплыв до середины реки и обратно, Соль вернулась с поражением. Длинные конечности Тори и жизнь в доме у реки не оставляли ей ни шанса на победу. Но её это не беспокоило: в носу щипало, а пальцы ног тонули в шершавом песке на дне. И ничего в мире больше не имело значения.

– Ты дрожишь, – заметил Тори, щурясь от солнца. Странно, но веснушек на его носу будто стало больше, хотя они имели свойство пропадать по осени и снова появляться ближе к лету. Таких людей звали поцелованными Этерном, но вряд ли Тори обрадовался бы, если бы какой-то мужик поцеловал его в нос. Даже божественный.

– Ты наврал, вода ледяная, – с шутливым укором заметила Соль.

– Прости, – растерянно улыбнулся он.

Здесь вода доставала ей до плеч, и Соль поймала взгляд Виатора. Карие глаза скользили по искажённым бликами на воде очертаниям крошечной груди, сжавшейся от холода. Но Тори не пялился на неё, словно на кабацкую девку. Он осторожно изучал, поднимаясь взглядом выше, к ключицам, скользнув по шее и нежно коснувшись им бархатистой щеки.

Соль не хотелось признавать это, но ей нравилось, когда на неё смотрели… вот так. Что-то древнее и сакральное пробудилось под рёбрами и растеклось внизу живота. Пожалуй, впервые в жизни она почувствовала себя женщиной. У Соль было много личин: дочь, подруга, эгерка, вольная. Деревенская девчонка, овечья пастушка, художница, иногда шутница, иногда невыносимая зануда. Многие знали её как мятежную душу и совсем немногие – как любительницу историй о звёздах и старинных сказаний. Для кого-то она была символом надежды, искрой, что вызвала самый яркий пожар за последние двадцать лет. Для иных она была будущей убийцей. Но ни для кого и никогда Соль не была женщиной. Не той, с которой учишься целоваться, чтобы не опростоволоситься с девчонкой, которая на самом деле нравится. Не той, кого можно на пьяную голову зажимать на завалинке за общим залом, не особенно размышляя, хочет она того или нет. Но той, на которую смотришь, щурясь от солнечных лучей, играющих в ледяной воде, и не можешь оторвать взгляда. Даже если она всё это выдумала, снова потерявшись в мире собственных фантазий… Ей чертовски нравилось в нём пребывать. Это был лучший из миров.

– Пойдём, неспящая, – кивнул Тори и тяжёлыми шагами без всякого стеснения направился к берегу, демонстрируя миру вокруг все свои лучшие стороны. – А то правда ведь простудишься.

Глава 42 Лихорадка

Тот день и правда был из тех, что Месяц Туманов подкидывает, дабы поглумиться над несчастными аструмцами. Улыбчивое солнце скрылось за горизонтом и с тех пор больше не показывалось, уступив место дождям. В пути они только мешали: поначалу Тори и Соль старались находить укрытие и пережидать непогоду. Им посчастливилось провести одну ночь в полузаброшенной часовне на отшибе, а на следующую найти небольшой грот в лесу. Но косой дождь всё равно нет-нет да и пробирался под каменные своды, и промозглый влажный ветер пронизывал до костей. В итоге было решено перестать оттягивать неизбежное и отдать себя в руки судьбы. По большей части это было решением Соль: она слишком боялась отстать от графика и не успеть перехватить Сиятельную. Если разминуться с императрицей сейчас, подобраться к ней за пределами Фавии вряд ли удастся. Только на востоке никому ни до кого не было дела даже в самые смутные времена.