Несовершенный рай

– Заткнись уже, большой ты ребёнок, – Мишель явно несёт не в ту степь. – Я-то считала тебя самым крепким парнем в университете, а ты…

– Ты правда так думаешь, а? – расплывается в улыбке Крэйг.

– Закрой рот, я не закончила! Так вот, откуда нам вообще знать, что вот она, – Мишель указывает элегантным пальчиком в сторону голограммы, – говорит правду?

– Вы не можете быть в этом уверены, – соглашается Ирис, – в мою программу не вложен язык жестов, который помогает собеседнику распознать ложь.

– Спасибо, что подтвердила мои догадки! – огрызается Мишель. – К тому же, я совершенно поражена тем фактом, что нас всех там не грохнули!

– Мы в порядке, Мишель, – устало произносит Шон, – мы справились. Все живы.

– На самом деле, нам просто повезло, – отмахиваюсь я, усаживаясь в кресло. Усталость резко накатывает волной, грозящей сбить меня с ног. – Ситуация становится всё более безумной. Шанс на то, что мы вернёмся не все или вовсе не вернёмся, был слишком велик. Сколько ещё мы сможем рассчитывать на удачу?

Мишель разводит руками.

– Спасибо, Мари. Я рада, что ты это понимаешь.

Шон отмалчивается, упрямо сжав губы.

– В чём Мишель права, так это в том, что мы не можем доверять этому… устройству, – встревает Эстелла, – мы должны уничтожить эту штуку немедленно. Ведь свою функцию она выполнила – привела нас сюда.

– Прошу вас воздержаться от этого, – мне чудится мольба в механическом голосе Ирис, когда Эстелла делает шаг в её сторону, явно настроенная весьма решительно.

– Эстелла, не надо, – неожиданно возражает Радж, загораживая голограмму собой.

– С дороги, Радж!

– Нет.

– Успокойтесь оба! – я вскакиваю с кресла, и мышцы ног отзываются ноющим протестом. – Эстелла, бога ради, оставь Ирис в покое. – И тихо, чтобы слышала только она, добавляю: – Не так уж давно никто из нас не мог доверять и тебе.

– С твоей стороны это было низко, – задыхается от возмущения Эстелла.

– Но справедливо, – парирую я. Она фыркает и уходит в сторону лифта, явно обиженная. Я чувствую угрызения совести от того, что нагрубила ей, но только так можно было отвлечь Эстеллу от её жажды разрушений.

– Спасибо, Марикета, – доносится до меня голос Ирис.

– Ты по-настоящему отблагодаришь меня, доказав, что я была права, – отмахиваюсь я, снова усаживаясь в кресло.

– Принято, – откликается голограмма.

– Наложить бы лапы на тот золотой снитч и посмотреть, как тикает Ирис, – мечтательно протягивает Зара, пытаясь добраться до дрона, уворачивающегося от неё так, что голограмма мерцает.

– Я предпочла бы, чтобы ты этого не делала, – отзывается механический голос.

– Так что ещё вы нашли в обсерватории? Удалось связаться с кем-то? – нетерпеливо спрашивает Куинн. Мы с Шоном обмениваемся обеспокоенными взглядами. И я по-настоящему благодарна ему за то, что он вызывается поведать остальным плохие вести.

Спустя четверть часа, когда все в курсе наших злоключений и сообщений в радиопередатчике, между нами повисает давящая тишина. Куинн держит глаза широко раскрытыми, подозреваю, чтобы не позволить пролиться ни единой слезинке. Диего тяжело дышит, держась за спинку кресла, в котором я сижу. Радж, подобно большой рыбе, открывает и закрывает рот. Алистер, белый, как мука, сидит, обхватив голову руками. А Лейла, присоединившаяся к нам в процессе рассказа, беспокойно расхаживает вдоль лобби.

– Вы уверены, что слышали именно это? – в конце концов произносит Радж.

Из дрона Ирис доносится характерный щелчок.

– Бог мой, он… извергается! Вулкан извергается! – вещает запись.

– Что это она такое делает? – отмирает Диего.

– Это то, что мы слышали, – поясняет Грейс. – Она, должно быть, записала…

– Это невероятно! Вулкан на Ла-Уэрте… извергается. Но это непохоже ни на что из виденного мной ранее… – продолжает Ирис воспроизводить то, что повергло нас в ужас несколькими часами ранее – и то, что теперь может серьёзно подорвать психическое здоровье наших друзей. – Спаси нас, Господи.

– Ирис, ради всего святого, выключи это! – выкрикиваю я, всё-таки не выдержав: столько попыток сохранить спокойствие разбиваются в пыль о новый приступ паники. На мои вздрагивающие плечи ложится рука Джейка, и он опускается на подлокотник моего кресла. Помогает. Не сразу, но помогает. Я хотя бы вспоминаю, что обещала себе не показывать, как мне страшно.

– Это не смешно, совершенно не смешно, – бормочет Диего.

– Это глупо, – хмурится Крэйг. – Вулкан не извергался. Мы все это знаем.

– Пока что, – добавляет Грейс, и все взгляды обращаются к ней. Она тяжело вздыхает и поясняет: – Мы могли слышать трансляцию того, что пока что не случилось.

– Грейс, что ты такое говоришь? – изумляется Алистер, всё ещё поддерживая свою голову руками, словно боится, что от переизбытка информации та упадёт.

Грейс закусывает дрожащую губу, набирает в грудь побольше воздуха и, зажмурившись, выдаёт:

– Мы должны смотреть фактам в лицо. Саблезубые тигры. Гигантские крабы. Лисица, дышащая льдом. Теперь – это.

Снежок, услышав упоминание самого себя, настороженно мурчит и запрыгивает на мои колени, словно прося защиты.