Несовершенный рай

– Да, но это люксы, малышка, – усмехается друг, – в отеле никого, кроме нас, так почему бы не воспользоваться, знаешь, условиями повышенного комфорта? Я не один до этого догадался, но, поскольку ты задержалась, мне пришлось… гхм… забронировать с запасом.

Я смеюсь, восхищённая предприимчивостью Диего. Забираю из стопки случайную карту – пусть удача решит, где мне жить эту неделю – и с удовольствием отмечаю, что номер, от которого взяла ключ, находится буквально в двух шагах от нас, если судить по плану эвакуации на стене.

Ну, мы, конечно, собирались поискать улики и всё такое, но ведь… А, ладно. Я уверенно двигаюсь в сторону своего номера.

– Кажется, ты выиграла джек-пот, – Диего присвистывает, когда я провожу магнитной картой по замку и захожу в номер.

– И всё благодаря тебе, – я шутливо тыкаю его в бок, от чего он едва заметно морщится.

Номер действительно роскошен – выложенные золотисто-жёлтым мрамором стены, гладкий паркет и пушистый ковёр гармонируют с тёплым светом огромного светильника в центре комнаты. Светильник сделан в виде искусственного дерева; сам номер, очевидно, задумывался в лесной тематике. Само «дерево» расположено в окружении мягкого даже на вид дивана и таких же кресел, рядом примостился журнальный столик; у одной из стен стоит такой гардероб, от которого дух захватывает. Он настолько огромный, что мог бы быть дополнительной комнатой. Мечта любой девчонки!

В алькове, на небольшом возвышении, находится кровать с великолепным балдахином. И балдахин, и покрывало сшиты из такого же золотистого шёлка, какой щедро драпирует огромное, на половину стены, окно. Сама же постель такого размера, что на ней можно было бы спокойно уложить четверых, и они не мешали бы друг другу.

– Знаешь, что хорошо делать на таких кроватях? – невинно спрашивает Диего, и я, краснея, показываю ему язык.

– Спать, – коротко отвечаю я.

– Не-не-не, – возражает друг. – На них как раз-таки хорошо не спать.

Я краснею ещё сильнее и с досадой отмахиваюсь от него – хотя он, вообще-то, абсолютно прав.

Я запрыгиваю на кровать, пряча пылающее лицо на прохладном шёлке; чувствую, что безумно устала. Мне хочется выгнать Диего из комнаты и немножечко вздремнуть, посетив прежде ванную. Уверена, она по своему великолепию нисколько не уступает комнате. Но мы же что-то там собирались сделать.

– Ладно, пойдём уже, – обречённо вздыхаю я, вставая с кровати с большой неохотой.

– Не думаю, что есть смысл, – возражает Диего, когда я подхожу к нему. – В действительности, что мы можем найти в коридорах или номерах? Чужие вещи? Мари, я сильно сомневаюсь, что мы обнаружим что-то действительно стоящее.

Сначала я хватаюсь за его слова, потому что мысль о копании в чужих вещах меня угнетает, но уже спустя минуту понимаю: в его словах есть рациональное зерно. Действительно, ещё одна причина, по которой мне не хочется идти на исследование, заключается в том, что мне несколько страшно. Меня пугает эта атмосфера брошенных вещей и недопитых бокалов, витающая в лобби; я не желаю продолжения.

– Тогда пойдём вниз, – предлагаю я, пожав плечами.

Мы спускаемся обратно в лобби, и к нам тут же подходит Радж. Лицо у него серьёзное, а я с удивлением отмечаю ранние морщинки в уголках его глаз, – знак того, как часто он смеётся.

– Марикета, в ресторане и кухне нет ни души, – бодро рапортует он, как будто отчитывается; я хочу возразить, что отчитываться-то передо мной как раз не надо, но Радж не оставляет мне шанса и слово вставить. – Только недоеденная еда. Целая куча еды, Мари. И большую часть придётся выбросить, представляешь?

– А ещё, – встревает Крэйг, – мы нашли всякие кошельки и другие вещи постояльцев, они явно все куда-то торопились.

– За-ме-ча-тель-но, – произношу я по слогам, и от нарастающей тревоги сердце подскакивает куда-то к горлу.

– Слушай, Мари, – откуда-то появляется Шон; вид у него, мягко говоря, взволнованный. – Я, конечно, не совсем эксперт, но разве спящие вулканы дымят?

У меня холодеют конечности.

– Не должны, – осторожно говорю я, – а почему ты спрашиваешь? – как будто я сама не догадываюсь, почему!

– Потому что из западного крыла открывается охренительный вид на вулкан, на грёбаный дымящийся вулкан!

Я шумно выдыхаю, не сводя с Шона напряжённого взгляда; что нам надо сейчас предотвратить, так это всеобщую панику, наверняка только что спровоцированную. Версия Грейс подтверждается, и это… одновременно плохо и хорошо.

– Так, угомонись, – резко говорю я, – если уж он дымит, то это многое объясняет, не так ли? – Шон в непонимании смотрит на меня. – Тревога. Вулкан. Всех эвакуировали. Осталось только понять, почему забыли про нас, да? А уж что мы будем делать, если он начнёт извергаться – думаю, решим на месте, хорошо? Решаем проблемы по мере их поступления, Шон.

Звучит, может, не так уж и оптимистично, но Шон, неуверенно покачав головой, несколько раз глубоко вдыхает и выдыхает – и больше не поднимет тему дымящегося вулкана, по крайней мере, пока что.

А я совершенно точно помню, что, когда мы подлетали к острову, вулкан не дымил. Но вслух я этого решаю не говорить, конечно.