Несколько слов об Ренане

Впрочемъ, правильныя отношенія вообще очень рдки. Самъ Ренанъ представляетъ собою образчикъ удивительной неправильности въ умственной жизни народовъ, именно чрезвычайной запоздалости умственнаго вліянія нмцевъ на французовъ. Ренанъ вдь есть, прежде всего, плодъ нмецкой науки, вырощенный на французской почв; онъ воспитался на чтеніи нмецкихъ философовъ и богослововъ, и отъ нихъ принялъ главный складъ своей мысли и существенные свои научные пріемы. Но не замчательно ли, что такъ поздно обнаружилось это вліяніе одной образованности на другую? Еще съ конца прошлаго вка, со временъ Гёте, Гердера, Шеллинга, въ Германіи началось то глубокое умственное движеніе, которое сдлало эту страну, въ первой половин нашего вка, школою высшаго образованія для всего міра. Съ тхъ поръ не мало даровитыхъ французовъ побывали въ этой школ (напримръ г-жа Сталь, Кузенъ, Кине и т. д.), и потомъ старались перенести во Францію этотъ новый германскій духъ. Но между народами существуютъ въ этомъ отношеніи какія-то высокія и крпкія стны, не дающія сливаться разнороднымъ стихіямъ. Все дло ограничивалось только поклоненіемъ нмецкимъ ученымъ и мыслителямъ, и поклонники вовсе не успвали претворить въ свою плоть и кровь существенныхъ стремленій этой литературы. Таковъ, напримръ, и въ наши дни Тэнъ, далеко не проникнутый тмъ философскимъ духомъ, который онъ такъ высоко цнитъ и хвалитъ. Только Ренана можно считать писателемъ, дйствительно усвоившимъ себ пріемы нмецкой мысли; онъ первый усплъ подняться надъ обыкновеннымъ уровнемъ французскихъ разсужденій и изслдованій, такъ что, какъ бы мы его ни судили, но должны признать, что онъ заставилъ литературу своего народа сдлать большой шагъ впередъ.

Очень любопытно также то, какъ появленіе Ренана отразилось въ Германіи. Несмотря на то, что внутренняя работа германскаго духа, конечно, не прекращается, ей случается, однако же, терпть долгія остановки и затмнія, или же крупныя уклоненія въ сторону. Въ 1863 году было въ Германіи время едва-ли не самаго сильнаго господства матеріализма, — постыдное время, когда почти перестали выходить философскія сочиненія, и профессора философіи, вмсто того, чтобы заниматься философіею, писали книги противъ натуралистовъ. Разумется, люди религіозные замкнулись въ своихъ врованіяхъ и стали чуждаться богословскихъ и философскихъ изслдованій, а люди вольнодумные постоянно толковали эти изслдованія въ свою пользу. Матеріалисты, напримръ, думали, что весь смыслъ книги Штрауса Das Leben Jesu состоитъ въ отрицаніи христіанства и даже всякой религіи; потому и врующіе получали право твердить, что ученые, подобные Штраусу, заражены кореннымъ предубжденіемъ, доходятъ до явныхъ нелпостей, а слдовательно, не стоятъ вниманія. Когда разногласіе усиливается до такой степени, когда об партіи одинаково провозглашаютъ: что не съ нами, то прошивъ насъ, тогда исчезаетъ надобность и возможность двигаться впередъ. И, дйствительно, философское и богословское движеніе въ это время затихло въ Германіи.

И вдругъ появляется книга Ренана. Германія не могла не узнать въ ней своего дтища, не могла не видть, что этотъ французъ продолжаетъ лучшія преданія ея мыслителей и экзегетовъ, и что онъ сдвигаетъ изслдованіе съ того распутія, на которомъ оно почему-то застряло. Притомъ, блистательная форма писаній Ренана такова, что на нихъ обратилось общее вниманіе, и уже никакъ нельзя было говорить, что дло идетъ о полномъ отрицаніи всякой религіи. Нкоторые читатели, какъ мы видли, гадали даже прямо въ противоположную сторону; они недоумвали, для какой цли написана книга Ренана и какой цли достигла, т. е. подозрвали, что ея тайное стремленіе — поддержать католичество.

По плодамъ ихъ вы узнаете ихъ: въ Германіи книга Ренана составила эпоху, вдругъ оживила экзегетическія и философско-религіозныя изслдованія. Начиная съ ея появленія, нмецкая литература по этимъ вопросамъ дала рядъ превосходныхъ сочиненій; Ренанъ какъ будто разрушилъ то оцпенніе, которое навелъ на всхъ черствый и упорный Штраусъ. При этомъ нельзя, конечно, говорить, что нмцы научились у Ренана лучшей критик и лучшему умнью ставить и понимать вопросы; нтъ, нмецкіе ученые обыкновенно не безъ пренебреженія отзываются объ учености Ренана и объ его логик. Но онъ взялъ такой тонъ, котораго у нихъ не было, сдлалъ попытку художественнаго, т. е. дйствительно-историческаго изложенія, на которое они не отваживались; въ этомъ была его сила, и въ этомъ стали съ нимъ соперничать многоученые нмцы, притомъ писавшіе нердко съ глубокою и искреннею религіозностію.

Движеніе распространилось и дале, напримръ, въ Англію. У насъ очень извстны по переводамъ дв англійскія книги — «Жизнь Христа» Фаррара и «Ессе homo»; безъ возбужденія, произведеннаго Ренаномъ, он, можетъ быть, и не появились бы на свтъ, а благочестивые читатели помнятъ, сколько хорошихъ чувствъ и мыслей имъ доставшій эти книги.

III Полезное вліяніе